В этом предложении протасис – «если ему что-нибудь нужно было бы от Цезаря» – содержит coni. imperf., потому что в данном случае Ариовисту не важно, имеется ли здесь в виду реальность, потенциальность или ирреальность его нужды в Цезаре. Ариовист ведет себя очень гордо, и он не находит нужным даже и вообще ставить вопрос о своем обращении к Цезарю. Другое дело протасис «если Цезарь чего-нибудь от него хочет». Ведь перед этим Цезарь как раз обратился к Ариовисту с предложением о свидании. И Ариовисту хочется подчеркнуть, что намерения Цезаря вполне реальные или, в крайнем случае, потенциальные. Поэтому, вопреки историческому времени управляющего глагола, здесь стоит не coni. imperf., формально предписываемый правилом последовательности времен, a coni. praes. Таким образом, здесь осталось только одно модальное подчинение, а время от этого подчинения освободилось.

Что касается неполного подчинения в других придаточных предложениях и какого-то внезапного, совершенно неожиданного нарушения consecutio temporum, то мы приведем один разительный пример из Ливия, весьма наглядно иллюстрирующий всю обоснованность этого нарушения. Ливий, рисуя знаменитую тяжбу между Вергинием и децемвиром Аппием Клавдием из-за дочери первого, вкладывает в уста Вергиния очень страстные речи против Аппия Клавдия, употребляя в целях наглядности представления перфекты конъюнктива вместо ожидаемых по consecutio temporum имперфектов и плюсквамперфектов. Чтобы не загромождать наш текст длинными латинскими фразами, мы приведем интересующий нас текст (Liv. III 57) в русском переводе, вставляя, где это надо, латинские слова подлинника.

«Пусть граждане взглянут (respicerent) на трибунал – это убежище для всякого рода злодеяний, где этот бессменный децемвир, враг имущества, неприкосновенности и жизни граждан, угрожавший всем розгами и секирой, презирающий богов и людей, сопровождаемый палачами, а не ликторами, обратившись от грабежа и убийства к прелюбодеянию, на глазах римского народа подарил (dederit) своему клиенту, служителю своего ложа, свободнорожденную девушку, точно военнопленную, вырвав ее из объятий отца; где своим жестоким декретом и преступным решением он вооружил (armaverit) десницу родителя против дочери; где пораженный не столько убийством, сколько помехою прелюбодеяния, он приказал (iusserit) свести в тюрьму жениха и деда, несших бездыханное тело девушки. Тюрьма, которую он обыкновенно (sit solitus) называл домом римских плебеев, выстроена и для него. Поэтому, сколько бы раз он ни протествовал (provocet), столько же раз он предлагает ему третейского судью (и готов потерять залог), если он не постановил решения против свободы в пользу рабства (ni vindicias dederit). Если же он не пойдет (eat) к судье, то Вергиний прикажет свести его, как осужденного, в тюрьму».

Мы нарочно привели этот длинный отрывок из Ливия без сокращений, чтобы читателю стало ясным настроение духа Вергиния. Вергиний сильно взволнован, и он осыпает Аппия Клавдия множеством всякого рода обвинений и упреков. Ошибки и преступления Аппия Клавдия он слишком ярко себе представляет и фиксирует их как бы перед своими глазами. Вот почему после respicerent, конъюнктива исторического времени, который согласно consecutio temporum формально требует после себя coni. imperf. или plusquamperf., мы везде имеем в его речи конъюнктивы перфекта или настоящего времени, то есть те самые конъюнктивы, которые ставятся в косвенных вопросах после главных времен управляющего глагола и которые по этому самому обладают характером наибольшей живости, наглядности и конкретно фиксируемого наличия в прошлом или настоящем. Если бы Ливий поставил бы здесь везде coni. imperf. или plusquamperf., то это означало бы просто зависимость соответствующих действий от основного действия, выраженного в главном предложении с respicerent. Но Вергиния интересуют все эти зависимости действия Аппия Клавдия не как зависимые от того обращения внимания на судебное дело, на котором здесь он настаивает (это – вещь мало интересная и для Вергиния само собой очевидная), они интересуют его как предмет вполне самостоятельный, как предмет наличный перед глазами и вопиющий о своей несправедливости. Поэтому-то Ливий и вырывает всю речь Вергиния из ожидаемого нами контекста consecutio temporum и делает ее как бы независимой.

Наконец, и предложения цели отнюдь не всегда так уж механически подпадают под consecutio temporum (о каковом подпадении мы говорили выше, в п. 3). Стоит только пишущему или говорящему более интенсивно фиксировать перед своими глазами действия в предложении цели, как уже ставится здесь coni. praes., несмотря на историческое время управляющего глагола. В комедии Плавта «Амфитрион» (195) Сосия говорит: «Меня Амфитрион послал (praemisit) из гавани домой, чтобы я это сообщил (nuntiem) его жене». Это сообщение настолько важно и интересно для Сосии, что он ставит здесь coni. praes. вместо ожидаемого по consecutio temporum после исторического времени управляющего глагола coni. imperf. И тем более этот coni. praes. можно ставить в предложениях цели после исторического времени управляемого глагола, если имеется в виду достижение цели в настоящем. Так, у Цицерона (In Verr. IV 42) читаем: «Итак, счастливая судьба дала тебе судью, чтобы мы предали (dedamus) тебя ему, связанным по рукам и ногам». Здесь после dedit стоит в предложении цели coni. praes. для выражения того, что цель, поставленная раньше счастливой судьбой, достигалась не раньше, в свое время, а именно теперь, в настоящее время.

Таким образом, неполное подчинение, когда в придаточном предложении оказывается подчиненным главному предложению только наклонение, а не время, играет значительную роль в семантике сложного предложения и часто выполняет весьма тонкую семантическую функцию. Ниже мы еще раз столкнемся с этим при обсуждении закона неполного подчинения (§5, п. 2 и §6, п. 7).

5. Сверхполно-подчиненные придаточные предложения

Если мы вспомним то, что выше (§3, п. 4) было сказано о 4-м способе подчинения, то не нужно будет удивляться тому, что придаточные предложения, применяющие этот способ, мы теперь назовем сверхполно-подчиненными. Мы уже разъяснили, почему accusativus cum infinitivo есть гораздо более полное подчинение, чем consecutio temporum, не говоря уже о простом модальном подчинении. И не будем повторять этой характеристики. Сейчас мы должны дать только список придаточных предложений, подчиненных этим способом.

Список этот очень краткий. Он состоит только из одного accusativus cum infinitivo. Другими словами, сюда относятся только главные предложения косвенной речи. Правда, поскольку accusativus cum infinitivo, как мы уже знаем, ставится не только после глаголов мышления и речи, но и после всяких глаголов, указывающих на мыслительно-объективирующую направленность действия, постольку этот способ подчинения может быть и не только в главных предложениях косвенной речи. Этот оборот ставится после всякого рода verba sentiendi, affectuum, voluntatis и т.д., когда он вовсе не трактуется как главное предложение какой-нибудь косвенной речи. Поскольку, однако, мы говорим здесь о способах подчинения именно придаточных