с собой хоть буханку хлеба, не говоря уже о печеньках к чаю.

Потом Кирилл пошёл «проводить» и как-то «так вышло», что снова остался с ночёвкой.

— Ты специально, да? — проснулась утром Кира и растолкала Кирилла. — Я, знаешь, как-то привыкла спать без одежды, в ночнушке, а не вот так…

— Ладно, будешь спать в ночнушке, — покладисто кивнул Кирилл, Кира засмеялась от этой милой наглости, но прибавила в голос строгости.

Кирилл был ласковым, умиротворяюще тёплым и действовал как успокоительное и снотворное. Его сердце так спокойно и мощно билось, что, положив голову на его плечо, в какую-то очень удобную ложбинку, Кира моментально вырубалась.

— Учти, что когда здесь будет ночевать Таша, ты будешь спать у себя.

* * *

Во вторник в актовом зале кафедры психологии состоялось открытие выставки. Часть работ были фотографиями Даниила. Его фотографии одной дикой реки, которые, как и фантазировала Даша, переходили в «фотографику», а потом и в графику, оформленную просто в цветных паспарту. Там, где использованы пастельные мелки, была синяя, жёлтая и сиреневая бумага вокруг, а где чистая графика — благородно-серый фон. В общем, Кире всё нравилось. Её работы не терялись, а наоборот, выглядели в рамах и обрамлении очень красиво и солидно. «Как настоящие картины», а не просто «рисунки на полях тетрадки».

Кира немного переживала из-за того, что не знала, что должна делать и говорить. Но Даша сказала, что всё будет в порядке. Пришли ребята из клуба, разглядывали выставку, улыбались и что-то обсуждали. Кира стояла в стороне и тоже не знала, что делать. Подойти и спросить «а что вы тут видите?» или «ну как вам?», или «что обсуждаете, а можно я тоже послушаю⁈», а вдруг идёт просто разговор, не касающийся её творчества? В общем, она замерла и осталась робко стоять на месте, разглаживая несуществующие складки на своём новом «каракулевом» костюме с юбкой в пол. Показалось, что так она тоже выглядит солидней и взрослей, ну прямо как самый настоящий художник, у которого самая настоящая почти персональная выставка.

Открытие провела, кажется, завкафедрой, сказала вступительную речь о «талантливых студентах» и про «интересный графический материал». Кира под конец так разволновалась, что половину слов прослушала и больше смотрела на реакцию народа. А ещё было самую малость жалко, что с ней сейчас нет Грима. Хотелось, чтобы он тоже разделил с ней этот момент триумфа и волнения.

— Кира, может, ты расскажешь, что тут изображено? — попросила Даша, заставив отмереть. — Давай, проведи нам небольшую экскурсию.

— О… да, хорошо, — собралась Кира с мыслями. — Многие их этих работ нарисованы во время сессий, когда мне надо было отвлечься и разгрузить голову… Какие-то из них — это портреты моих знакомых, я называю их «духовные портреты», что-то навеяно литературой, вот, к примеру, эта работа по «Мастеру и Маргарите», а эта по «Собачьему Сердцу» Булгакова. Некоторые работы нарисованы по моим стихам и…

— Прочитай, — перебила её Даша.

— Да-да, — закивала Марьян, — давай стихи.

— Ну… хорошо, — Кира чуть откашлялась, подошла к одной из работ «фотографики», нарисованной зелёными и синими линиями. Для фона работы, изображавшей человекоподобное существо, использовалась «макросъёмка» листьев с капельками воды.

Одна Печальная Душа

Открыла сердце нараспашку.

Сидела тихо, чуть дыша,

Последнюю отдав рубашку.

Довольно странен её вид

И нет в руках злачёной лиры…

Печальная душа сидит,

Являясь отраженьем мира.

Она, наверно, знает всё:

Кто прав, кто нет, кто свят,

кто грешен…

А потому и вид её

Так безнадёжно-безутешен, — как учила в прошлом году режиссёр конкурса «Мисс Факультет» Светлана Анатольевна, продекламировала Кира и вздрогнула, когда раздались аплодисменты.

Это было приятно, и её подхватил поток маны, отбросив всю робость и волнения.

Кира прочитала ещё несколько стихотворений и дошла до своей самой любимой работы, для которой было использовано всего несколько линий. Простота и изящество такого решения настолько завораживали Киру, что она бы хотела сделать больше подобных рисунков.

Идиома «сложность в простоте» была максимально приближена к данной картине.

Схематично был изображён профиль девушки с закрытыми глазами, которая нюхала цветы, нарисованные чуть более детально, чем всё остальное.

— Это «Автопортрет», — пояснила Кира, — я нарисовала его незадолго до выставки… А недавно… буквально, когда мы всё оформили, я написала стих, когда я увидела, насколько идеально подошла для обрамления работы фотография Даниила.

Туман… Вода… Она сидит,

И взгляд её не здесь блуждает,

В душе нет горечи обид, —

Душа горит, но не сгорает.

Её вниманье всё в цветах…

Вдыхая аромат забвенья,

Она забыла Боль и Страх,

Познав Любовь и Вдохновенье.

Кира рассказала по нескольку слов про каждую работу и зачитала ещё пару стихов, и после каждого прочтения ей аплодировали.

— Это потрясающий сплав стихов и рисунков, мне очень понравилось, ты умница, — первым обниматься подошёл Комсорг.

— Круто! Очень круто, Кира, ты молодечик! — похвалила Марьян, встряхивая за плечи и заглядывая в глаза. — Так держать!

— Супер, — Лёшка обнял. — Я не ожидал, что ты так талантлива. Это очень красиво!

— Это не фотографика, Кира, это стихографика! — сказал Ёжик, тоже обнимая. — Потрясающие стихи!

В общем, открытие в кругу «семьи» и остальных ребят из клуба действительно оказалось прекрасной идеей. Кире наговорили комплиментов, и она словно порхала над землёй.

Потом они провели обсуждение цикла «Трудных игр», к которым, получается, готовились сначала на «Контакте», потом на «базовом обучении», то есть почти год, а некоторые и два. Они обсуждали как своё отношение к происходящему, так и друг к другу, и называли, чем поразил или удивил тот или иной человек.

После Даша отозвала Киру в сторону небольшой «каморки», примыкающей к залу.

— Тебе нужно будет это красивым почерком подписать, ладно? Вот, по списку, — попросила Даша, показывая на стопку памятных сертификатов.

На плотной бумаге с символикой солнышка были напечатаны имена и клубные прозвища, то, что человек прошёл цикл «Трудных игр», а на оставленном месте надо было вписать то, что они коллегиально решили в процессе обсуждения. Как оказалось, Леночка, помощница Даши, которая наблюдала обсуждение, записала то, что говорили про каждого.

Пока народ накрывал на стол, чтобы устроить чаепитие, Кира подписала всё для всех, а Даша торжественно вручила на память в конце вечера.

В общежитие Кира ехала в приподнятом настроении, а в комнате ещё раз изучила сертификат, который был