Но Шарон торопился. Оказалось, что иногда Арафат использует и другой, частный самолет. Иногда он даже летал обычными рейсами. По мнению Шарона, подрыв самолета в воздухе, особенно над глубокой частью моря, где его останки будет трудно найти, был вполне приемлемым путем решения проблемы.

Следующим был вопрос: как узнать, что Арафат воспользуется конкретным рейсом. Генерал Гилбоа считал, что для полной убежденности в этом необходимо принять ряд оперативных мер: «С моей точки зрения, полная позитивная идентификация объекта возможна только в случае, если мы будем готовиться к операции заранее, до приезда Арафата в аэропорт, и иметь кого-то, кто будет стоять неподалеку от двери самолета и сообщит нам: “Это он, я вижу его”. Тогда я могу сказать “Колокола зазвонили”, что на языке разведчиков означает практически полную уверенность»[729].

После решения принципиальных вопросов по операции Шарон приложил все усилия, что она развивалась полным ходом. Он приказал командующему ВВС генералу Иври держать наготове истребители, которые должны были перехватить самолет Арафата. Иври быстро понял, что такая операция таит в себе опасность катастрофы, и доложил начальнику Генерального штаба Эйтану, что не готов принимать приказы непосредственно от Шарона и что инструкции Армии обороны требуют, чтобы все приказы исходили от оперативного управления Генерального штаба. Это не представило для Шарона большой трудности, и приказы, которые в скором времени стали поступать в ВВС по нормальным каналам, в целом имели то же самое содержание, только слова «сбить», «разрушить» и «уничтожить» были в них опущены.

Наконец, они нашли для себя «окошко» в Греции[730]. Арафат время от времени летал через Афины с согласия местных властей. «Греки не принимали строгих мер против терроризма, – говорит Адмони, – и ООП была в этой стране более или менее свободна в действиях».

22 октября два агента подразделения «Перекресток» сообщили, что на следующий день Арафат вылетает на частном самолете из Афин в Каир. «Моссад» немедленно отправил двух оперативников «Кесарии» для уточнения деталей. Они воспользовались довольно слабым режимом безопасности в аэропорту Афин и проникли в зону стоянки частных самолетов, разыскивая Арафата.

В Тель-Авиве Шарон постоянно давил на оперативных работников, чтобы они действовали [731]. ВВС привел в состояние полной боеготовности два истребителя F-15 на военно-воздушной базе Тель-Ноф к юго-востоку от Тель-Авива. Истребители были готовы к немедленному взлету. Но Ирви, еще более осторожный, чем всегда, лично пронструктировал пилотов. Он понимал, что стоит на кону. Для него было ясно, какой катастрофой станет, если Израиль собьет не тот самолет. «Вы не имеете права стрелять без моего разрешения, – наставлял он экипажи истребителей. – Ясно? Даже если будут неполадки со связью, пока вы ясно не услышите мой приказ, – он голосом подчеркнул слова «услышите мой приказ», – вы не открываете огонь».

В 14:00 один из оперативных работников в Афинах позвонил в штаб-квартиру «Моссада» и сказал: «Он здесь. Личность установлена точно»[732]. В его голосе ясно слышалось волнение. Он доложил, что видел лидера ООП и его людей завершающими приготовления к посадке в самолет DHC-5 Buffalo (канадский двухмоторный транспортный самолет), хвост которого выкрашен голубой краской с коричневыми точками, регистрационный номер 1169.

Иври эта информация показалась странной. «У меня как-то все не складывалось в голове, – позднее говорил он. – Мне было непонятно, зачем Арафат летит в Каир. Судя по разведывательным данным, в то время ему нечего было там искать. И если он летит туда, то почему на этом транспортном самолете? Это как-то несолидно для человека его статуса. Я попросил «Моссад» еще раз уточнить, что это был Арафат».

Двое оперативников выразили свою уверенность. «Объект отрастил более длинную бороду, чтобы немного изменить внешность», – доложили они. Но еще раз подтвердили позитивную идентификацию цели.

В 16:30 они сообщили, что самолет взлетел. Об этом был извещен Иври, равно как и Эйтан, который отдал приказ сбить самолет. Иври приказал своим пилотам взлетать. Buffalo – очень медленный самолет, особенно в сравнении с истребителями F-15, но его маршрут находился несколько в стороне над Средиземным морем, вне досягаемости израильских радаров. Истребители поднялись в воздух и направились к ожидаемой точке перехвата, однако на определенном расстоянии от побережья Израиля они могли полагаться только на данные бортовых локаторов, имевших небольшую дальность.

Червь сомнения по-прежнему точил Иври. Он приказал своему помощнику связаться с «Моссадом» и потребовать от разведки задействовать дополнительные средства для уточнения, что на борту находится Арафат. На лице у него, как и всегда, не отражалось никаких эмоций. «Но мы видели, что он волнуется», – рассказывал один из подчиненных Иври, находившийся в то время рядом с ним.

Иври нужно было потянуть время. Он знал, что боевые летчики иногда проявляют нетерпение, воспринимая, например, неожиданный треск в наушниках радиосвязи как команду открыть огонь. Командующий должен был успокоить их руки, лежавшие на спусковых кнопках. «Не торопитесь стрелять, – снова напомнил он своим пилотам по радио. – Не открывайте огонь, пока не услышите ясной команды».

Шарон и Эйтан в этот момент находились не в бункере, но Эйтан постоянно звонил Иври, чтобы удостовериться, что приказ сбивать самолет был отдан. Иври каждый раз отвечал Эйтану одно и то же: «“Рафуль”, у нас пока нет стопроцентного подтверждения, что это он». И это несмотря на то, что «Моссад» подтвердил, а позднее еще раз переподтвердил позитивную идентификацию личности объекта.

Иври по отдельности сообщил в «Моссад» и в АМАН, что визуальной идентификации объекта недостаточно и он требует еще раз перепроверить информацию о том, что в самолете находится Арафат.

На экранах локаторов истребителей самолет Buffalo засветился яркой точкой всего через несколько километров после входа в акваторию Средиземного моря. Военные самолеты быстро нагнали его и выстроились в круг, сопровождая таким образом тихоходную машину. Они сравнили регистрационный номер на хвосте, увидели голубой хвост с коричневыми отметинами. Летчики были уверены, что нашли нужный самолет.

Командир авиагруппы спросил по радио: «Нам можно начинать?»

Находившийся в бункере Канари командующий ВВС понимал, что по всем параметрам его ответ должен был быть положительным. Его истребители установили самолет с опознавательными знаками и могли легко сбить его в ясном небе над пустым морем. Их работа – и его работа тоже – уничтожать цели, а не выбирать их.

Но сомнение не отпускало Иври. «Отрицательный ответ, – ответил он пилоту. – Повторяю: отрицательный ответ по открытию огня».