и на месте наказывал виновных. Господа боялись его, старались исправить свои ошибки, а вскоре принялись работать в поле, как бедняки, чтобы не постиг их императорский гнев. Они знали, что император больше всего не любил людей, которые ничего не делали и ни о чем не заботились.

В страну возвращался порядок.

Однажды император подошел к монастырю, над воротами которого была надпись:

«МЫ ЖИВЕМ ЗДЕСЬ БЕЗЗАБОТНО»

Посмотрел император по сторонам и увидел сплошную пустошь. Монахи сидели под каштаном и беседовали. Даже императора не заметили.

– Так-то вы живете беззаботно, а вокруг вашего монастыря земля сорняками заросла! – сказал им император и рассердился.

– А это ничего, – отвечали монахи, – крестьяне-то на что? Пусть работают на земле, а мы за них молимся, просим Господа Бога о благословении! Свои поля нам не нужны, нам все равно причитается десятина. – И монахи смеялись над удивленным иностранцем.

Разгневался император и сказал им, кто он. Монахи ужаснулись, пали на колени и умоляли, чтобы он простил их, приглашали его на трапезу.

– Трапезы не будет, – сказал император, – сами возделывайте свои поля, а я через год приду посмотреть, как тут дела идут. А потом вы дадите правильный ответ на мои три загадки, иначе я закрою монастырь и ваш орден запрещу.

Он загадал им три загадки и ушел.

Через год они должны были ему ответить о том, где находится центр земли, какова цена императора и что он подумал после разговора с монахами.

Монахи чувствовали себя совершенно несчастными. Они купили волов и плуги, одни пахали и работали на поле, а другие искали в ученых книгах ответы на вопросы императора. Но ни в одной книге на свете не говорилось о том, где центр земли, какова цена императора, не говоря уж о том, что нигде не были описаны государевы мысли. И пришла великая печаль в тот монастырь. Почтенные братья работали до изнеможения, и каждый уже думал, куда ему податься, когда император разгонит монастырь.

Тянется монах за плугом, погоняет волов, утирает пот и тяжело вздыхает на монастырском поле. А мимо идет цыган, остановился у поля и глаза протирает, хорошо ли он увидел, не показалось ли ему. Стоит цыган на дороге и качает головой:

– Как живу, не видал я еще Божьего слугу за плугом. Наверняка случилось что-то ужасное.

Поплевал цыган на руки, побежал за монахом, поздоровался по-христиански и говорит:

– Ой, почтенный отец, но такого, право слово, еще не бывало. Слуга Божий должен жить в монастыре и вместо плуга держать молитвенник и четки. Столько обездоленных бродит по свету, кто же помолится об их душах?

– Ты прав, сын мой, но настали злые времена, – вздохнул монах, утирая рукавом пот.

– Дайте плуг, я вспашу это поле за вас, – предложил цыган, хорошо зная, что его в монастыре никто не ждал. И в этом он не ошибался.

– Нет, не могу, – сказал монах, – это строго запрещено.

– Скоро конец света, почтенный отец, раз такие чудеса творятся, – посочувствовал цыган.

И монах рассказал, какое несчастье обрушилось на монастырь. Что ни с того ни с сего появился тут вдруг император.

– Но ведь когда император приходит, это наивысший почет!

– Должен был быть. Но он задал три вопроса. Если настоятель через год правильно не ответит, орден будет уничтожен, а вместе с ним и монастырь. О работе речь не идет, лишь бы только нас это несчастье минуло!

– И это все? – засмеялся цыган, а едва услышал, что все, сказал: – Смотрите, почтенный отец. Как только змей в Раю так подло искусил Еву, Господь Бог убил его, но вскоре после этого сотворил лису и цыгана, чтобы на свете оставались разумные существа. Меня до сих пор еще никто во лжи не уличил. Вы меня только кормите, пока император не приедет, а я вам помогу.

Монах бросил пахоту и повел цыгана в монастырь.

Настоятель был впечатлен, потому что цыгана он знал, а другого спасения не предвиделось. Стали они его кормить, чтобы он больше походил на них, каждый день его брали в храм, чтобы он научился служить мессу, если бы императору пришло в голову отдохнуть в монастыре. И прежде чем минул год, цыган научился всему и хорошо отъелся.

Когда император вновь приехал, вокруг монастыря колосилась пшеница, а над воротами сияла надпись:

«В ТРУДЕ И МОЛИТВЕ НАШЛИ МЫ ОТРАДУ, МИЛУЮ ГОСПОДУ»

– Смотри-ка, – подумал император, – вот так и должно быть повсюду. Но теперь посмотрим, разгадали ли они мои загадки.

Его приветствовал цыган, переодетый настоятелем. Настоящие монахи боялись, что это плохо закончится, но цыган спокойно солгал, что настоятель, которого император видел в прошлом году, умер от старости.

– Ну что, – сказал император, – ничем не могу помочь. Вы должны отгадать мои загадки. Отвечайте: где центр земли?

Цыган рассудил, что центр земли находится там, где стоит император. Он указал государю под ноги и сказал:

– Здесь.

Император был доволен.

«Настоятель прав, – думал он. – Земля круглая. Куда ни покажешь, всюду центр света».

Вслух же задал он следующий вопрос:

– А какова же моя цена?

– Иуда продал Христа за тридцать сребреников, – сказал цыган, и выглядел он при этом очень набожно, – а ты, господин, стоишь ровно половину.

– Как это? – удивился император.

Мнимый настоятель ответил:

– Господин наш Иисус Христос – владыка неба и земли, а ты господствуешь только на земле, то есть владеешь лишь половиной. Поэтому и цена у тебя – ровно половина от той цены.

Этот ответ очень понравился императору. Но ему было любопытно, как ответит настоятель на третий вопрос. Монахи тряслись от ужаса. Этот ответ решал всю их судьбу.

– Раз ты так хорошо отгадываешь, отвечай на третий вопрос. О чем я думаю именно сейчас?

Тут цыган почесал за ухом и сделал измученное лицо:

– Господин император думает, что говорит с монахом, тогда как на самом деле говорит с цыганом.

Монахи упали на колени и просили простить их. Но император все понял и смеялся над тем, как цыган умело выкрутился. Он еще и похвалил его. А в знак примирения с монахами отобедал у них.

– Так мне все тут нравится, – говорил император, оглядев все и прощаясь с монахами. – Так все это должно было выглядеть давным-давно. Потому что свет не может быть устроен так, чтобы одни только молились, а другие работали за себя и за тех, кто молится. Работать и молиться положено всем людям.

В честь своего спасения в монастыре устроили великое угощение, которое длилось целую неделю. И потом монахи работали на своих полях, и работа