— Он однажды пригласил меня к себе на корабль посмотреть новейшую модель ядра ИИ производства Гилаты. Мне очень интересно стало! И как-то оно само завертелось, — со смешком призналась Мирра.

— А что раньше подобных предложений не было? — реально удивилась я, давясь от смеха.

На меня очень укоризненно посмотрели.

— Были, конечно! Но в этот раз меня реально заинтересовали, — пожала плечами она, — и я подумала, а почему нет?

Мне стало еще смешнее, но спрашивать, что именно она там нашла, я почему-то постеснялась. Все же до такого открытого общения, как было с Инной и Ольгой, мы с ней еще не дошли. Хотя, если б я тут еще на пару месяцев задержалась, может и получилось бы.

Но судя по ее рассказу, после того случая, отношения все же завязались и бурные, и спустя некоторое время ей пришлось делать тяжелый выбор. Ей не хотелось покидать дом, она себя видела внутри корпорации. И даже карьерный рост у нее там был и намечался дальше. Но вот для Кирика там места точно не было!

О его настоящей сущности она тогда понятия не имела. Но как она заявила, вряд ли, это что-то бы изменило.

После двух лет отношений она внезапно осознала, что вовсе не хочет, чтобы он исчезал из ее жизни. А у него начало появляться все больше сложностей, чтобы вести свои дела на территории Нарвины, а тем более добираться до ее места проживания.

У нее были частично сбережения, чтобы закрыть свой корпоративный долг, но с большей частью помог он.

Она уже тогда удивилась, как такому сомнительному типу удавалось, потеряв в один момент все, тут же находить, где взять еще, чтобы восполнить потерю.

Еще она подтвердила, поморщившись, что отпустили ее из Нарвины вовне действительно неохотно, даже после выплаты долга. Вроде как держались за тех, кто показал себя как особо ценный и перспективный. А Мирра как раз была из таких.

Так что заградительной бюрократии перед уходом было много, как и морального давления. Но по поводу лап зверя Кирик, по ее мнению, все же преувеличивал. Он просто до самого последнего момента боялся, что она передумает.

Когда она мне все это рассказывала, я вспомнила, как однажды задала Ани вопрос, не пожалела ли она, что ушла из корпорации. Ани тогда хоть и ответила, что нет, не пожалела, вот только, судя по выражению ее лица, там было вовсе не все так однозначно.

В случае с Миррой как раз все было наоборот. Она сказала, что сожаления обычно у тех, кто от почему-то считает, что снаружи будет лучше и проще, чем дома. Она таких иллюзий изначально не испытывала, потому у нее все сложилось куда удачнее.

К тому же, она не сбегала от чего-то, а ушла за любимым человеком, который ее во многих вещах поддержал, пока она адаптировалась в непривычной обстановке. Ну а еще, Кирик дал ей возможность создать что-то, чего у нее никогда бы не было, останься она дома.

На рождение детей, кстати, она решилась далеко не сразу. Это была полностью его инициатива, и ему пришлось очень долго ее уговаривать.

И да, с первенцем было очень сложно. Уход и воспитание детей от ее специализации были бесконечно далеки. И здесь ей действительно пришлось себя ломать, причем куда серьезнее, чем при обычной переквалификации.

В прошлом, когда Нарвина еще не перешла к групповому воспитанию даже на ранних этапах детства, какие-то навыки и склонности для ухода и взаимодействия с детьми давали всем спецам без исключения. А вот последние тысячелетия вообще даже близко не считали нужным. Ну, кроме профильных воспитателей и учителей, конечно.

Когда вопрос в очередной раз встал ребром, Мирра тогда поставила условие, что решится, только если он определенную модель андроида-няньки им в помощь приобретет. Именно ту, которую для новорожденных детей в Нарвине использовали.

Она со смешком призналась, что вообще-то то условие было отмазкой, чтобы от нее просто уже отстали. А вот Кирик хоть и ворчал, но весьма серьезно отнесся к просьбе. Почти подвиг совершил, но достал.

После этого ей тоже пришлось обещание исполнять. Но добытая техника реально полезной оказалась! Она честно призналась, что без нее бы не справилась в тот первый раз.

После того как мы отсмеялись, она рассказала мне, что далеко не всегда ее муж был таким покладистым. В первые несколько лет после ее ухода из корпорации с ним было гораздо сложнее, ибо он упертый был как баран, при этом временами безрассудный.

А еще в обществе, в котором он вырос, немного другие взаимоотношения с женщинами были приняты, что для нее тоже было странно.

Этот факт она осознала уже значительно позже, когда узнала о его происхождении, и он ее в гости туда привозил. А в самом начале совместной жизни им пришлось реально сложно. Разница менталитетов была огромной проблемой, которую они вдобавок еще и не осознавали, хотя поначалу на фоне бурной страсти даже проблемы уходили на дальний план.

Но постепенно накипело. Был вообще момент чуть больше пятидесяти лет назад, когда о детях вопрос даже еще не заходил, но уже после солидного срока совместных путешествий они крупно поссорились.

Случилось это после очередного приключения, которое едва не закончилось печально.

Разругались настолько серьезно, что даже на время разбежались в разные стороны. И это вроде как спонтанная, а может, и накопленная обида затянулась почти на три года.

Она тогда решила, что раз других причин для кочевой, не слишком приятной для нее жизни больше не осталось, то можно попробовать вернуться в материнскую корпорацию. И как ни удивительно, ее даже как ценного специалиста приняли назад, пусть и с испытательным сроком и некоторыми ограничениями.

Правда, она быстро поняла, что после возвращения ей там стало уже не так интересно и комфортно, как это было раньше, поэтому надолго там не задержалась. Буквально спустя несколько месяцев ушла обратно на вольные хлеба. Повторно удерживать ее уже не пытались.

Она долго не могла понять, чего хочет, хотя до встречи с Кириком у нее даже вопроса такого не возникало. Потому решила попутешествовать сама. Подумала, что неплохо посмотреть более цивилизованную часть галактики, а не только те сомнительные места, где они обычно с Кириком шатались. И устроилась бортовым механиком на круизный лайнер, принадлежащий одной из крупнейших судоходных компаний Конфедерации.

Так что, когда она рассказывала о бюрократии и чиновниках, это были вовсе не стереотипы, привитые дома, а своеобразный личный