Секст Эмпирик, Пирровские очерки, III, 217). По Псевдо-Гиппократу, это делалось для того, чтобы «мужской пол не восставал против женского». Тут же добавлено, что амазонки «пользуются мужчинами как ремесленниками для работ кожевенных, медных или других, требующих сидячего образа жизни» (О переломах и о членах, 101). Возможно, в этих сообщениях есть зерно истины: вспомним, например, что если «женоуправляемые» савроматы калечили некоторых рабов, то скифы ослепляли своих рабов и использовали их в хозяйстве. Об ослеплении скифа Амизока, попавшего в плен к савроматам, рассказывает Лукиан Самосатский в предании о Токсарисе (Токсарис или дружба, 10). У Плутарха сохранилось известие о том, что «савроматы на попойках продают дочерей» (Об александрийских пословицах, I, 1). Вряд ли это сообщение следует понимать буквально. Не отражает ли оно существование у «савроматов» (сарматов) долгового рабства, или продажу детей, или девушек, прижитых от наложниц? Сведения о смягченной форме рабства или иной зависимости содержатся в интересном сообщении Исигона Никейского (I в. н. э.). У «савроматов», по его словам, «если кто из врагов прибегает к огню на очаге и замарает лицо угольями, то уже не обижают его как домочадца» (Невероятные сказания, I). Приобщение чужеродца или даже врага (военнопленного, заложника) к домашнему очагу рассматривалось как усыновление, как включение в состав данной семьи, вероятно, в качестве младшего члена или лица подчиненного.

В археологическом материале, которым мы располагаем, можно найти определенные данные об организации савроматской семьи и о развитии в ней общественного неравенства. В этом плане интересны «семейные» савроматские курганы и малые курганные группы, основные и «подчиненные» погребения и, наконец, коллективные захоронения.

Савроматские погребения в одном кургане, вероятно, следует считать погребениями членов одной семьи и лиц, в какой-то степени связанных с этой семьей или зависимых от нее. В таких курганах ни одна могила не нарушает другую, ибо хоронившие хорошо знали «топографию» своего семейного кладбища.

Хотя сейчас лишь отдельные могильники исследованы полностью или почти полностью, мы все же можем назвать более 50-ти курганных групп, где погребены от двух до 30 савроматов. Не менее 50-ти отдельных курганов VI–IV вв. до н. э. включают от двух до десяти могил одного времени. В большинстве случаев в одном таком кургане погребены мужчины и женщины различных возрастов и дети. Можно предполагать, что в савроматском обществе VI–IV вв. до н. э. существовали большие и малые семьи, основанные на парном браке, причем в курганах, принадлежавших малым семьям, мы обычно редко находим сколько-нибудь заметные признаки преобладания женщин. Богатые семейства насыпали свои курганы рядом, небольшими компактными группами, в то время как бедные члены родов, вероятно, хоронили умерших более разрозненно, нередко устраивая могилы в курганах эпохи бронзы.

Богатство отдельных семей часто находится в прямой зависимости от количества их членов. В тех курганных группах, которые содержали от 15 до 30 погребенных (группы Алебастровая гора, Новый Кумак, II Бережновский могильник, Пятимары I), в могилы клали большое количество заупокойной мясной пищи, оружия, украшений. Однако и в могилах большой семьи погребальный инвентарь распределяется неравномерно. В курганах, где погребены члены малой семьи, обычно устраивались для них отдельные однотипные могилы, расположенные рядом, параллельно или вокруг могилы старшего из членов семьи, которого порой погребали с большим почетом. Центральное место в кургане обычно занимают и коллективные захоронения, отличающиеся особым оборудованием могилы и богатством инвентаря. Отсюда можно сделать вывод, что коллективные захоронения связаны, как правило, с наиболее богатыми семьями и их наиболее почетными членами. Встает вопрос, уже не раз возникавший перед археологами[914], о характере коллективных захоронений.

В степях Поволжья и Приуралья я насчитал более 40 могил с коллективными захоронениями VI–IV вв. до н. э. По большей части это — парные погребения мужчин, мужчины и женщины, женщины и ребенка, но известны также захоронения в одной могиле трех, четырех, шести и даже десяти покойников разных полов и возрастов. Одновременно или в разные годы умерли эти люди, погребенные в одной могиле? В.С. Сорокин на примере обряда в нескольких андроновских могильниках и в могильнике Кокча 3 усомнился в одновременности ряда коллективных захоронений и «неоднократно и бесспорно» установил «наличие неодновременных парных погребений мужчин и женщин на территории Казахстана и Приаралья в бронзовом веке»[915]. С подобным же фактом я столкнулся при раскопках кургана 2 группы Мечет-Сай, где в основной большой могиле три покойника были погребены явно неодновременно (рис. 20, 3). Покойники лежали в могиле на разных уровнях. Под каждым из них наблюдалась разной толщины прослойка гумуса, которая росла постепенно, по мере осыпания земли сверху из-под деревянного перекрытия могилы. Сама могила была приспособлена для последовательных захоронений, ибо в нее вел дромос, оборудованный деревом и выходивший к подножию кургана (рис. 20, 1). Через дромос в могилу могли вносить умиравших членов семьи или родственников.

В кургане 4 у пос. Бердский[916] в бассейне среднего течения р. Урал также были повторные захоронения в одной могиле. Вначале похоронили женщину-жрицу, судя по находке каменного блюда (рис. 39, 2г) и пряслица рядом с костяком, лежавшим на дне могилы. Этот костяк был потревожен при вторичном захоронении, вероятно, также женщины. У кисти ее левой руки лежали остатки кожаного колчана с 22 бронзовыми наконечниками стрел и бронзовое зеркало. У исследователя кургана, А.В. Попова, сложилось впечатление, что этот покойник (покойница?) был опущен в старую могилу, причем его голова и туловище как бы оторвались и сползли вниз, а ноги ниже колен остались наверху. Оба скелета были обращены головами на запад. Третий костяк, мужчины, лежавшего головой на восток, находился в той же могиле, но выше первых двух; его череп также опустился вниз.

В коллективной могиле IV в. до н. э. кургана 1 группы Близнецы на р. Илек кости трех мужчин были перемешаны, вероятно, в результате последующего захоронения воина. Несмотря на нарушенность могилы, основной инвентарь в ней сохранился, а найденные бронзовые наконечники стрел, как в прежних захоронениях, так и у последнего из погребенных, оказались совершенно одинаковыми. Известны случаи, когда два покойника лежали в одной могиле поярусно и были отделены друг от друга подстилками и прослойками земли.

Но в подавляющем большинстве коллективных погребений явных признаков повторных захоронений нет. Более того, устройство плоского деревянного перекрытия, отсутствие следов нарушения могилы, положение покойников и их инвентаря совершенно не допускает мысли о подобных захоронениях. Наконец, напомню ряд коллективных трупосожжений в курганах у с. Осьмушкино на р. Бузулук, у с. Сара на р. Урал и у с. Аландское на р. Суундук. Здесь, безусловно, несколько покойников было похоронено одновременно. В кургане 35 Калиновского могильника В.П. Шилов обнаружил парное погребение мужчины-воина и женщины,