— Да. Скажу больше. Тест Войт-Кампфа на сопереживание проваливают некоторые тюремные надзиратели, убойщики скота со стажем, просто убийцы. Те же снайперы спецназа его довольно часто не проходят.

— Но компьютер же не решает задачу осознанно! Вот, например, в шахматы он выигрывает простым перебором вариантов. Раньше мы полагали, что цвет и музыку можно передавать исключительно аналоговой непрерывной функцией. А, оказывается, при достаточно мелком разбиении, оцифровать можно хоть симфонию, хоть Мону Лизу. Лишь бы мощности сервера хватило. Может быть, и в этих тестах компьютер просто подставляет верные ответы.

— Докажите, — улыбнулся посол. — Тест пройден? Пройден. Ответы верны? Верны. Вывод?

— Ты еще докажи, что сам не робот, — вмешался автор первоначального вопроса. — Это не тебе вчера спам-бот сверхновую микроволновку впарил? А еще сотрудник Проекта. Фу! Позор джунглям!

— То есть, робот, научившийся имитировать ошибки… Ну ладно. Господин посол, ну, допустим, мы не можем определить, кто там игрок. Если бот слепит лажу, то как ее отличить от человеческой лажи? Ведь в чувствах люди ошибаются сплошь и рядом, интуиция тоже подводит… Ну, пускай так. Но зачем вообще разговаривать? Посольство это, капсулы, протокол, как в настоящей дипломатии. Взял кусок оперативки, да и создал там хоть коммунизм, хоть Валгаллу.

— Друг мой! — посол вежливо, но решительно поднял руку:

— Вы когда-нибудь программировали… Хотя бы веб-сайт? Простенькую такую визиточку?

Автор вопроса замялся:

— Я занимаюсь, главным образом, финансами.

— Ясно. А кто программировал?

Отозвались трое.

— Начну немного издалека, — сказал посол. — Как я уже предупреждал, кому скучно, могут погулять за дверью до следующей серии. В тысяча девятьсот шестидесятых годах…

— Ничего себе “немного”! — охнули все слушатели в один голос.

— Да-да, примерно тогда. Компьютеры были большими. В каждом из них была память, процессор…

— Один? Единственный?

— Да. И он программировался с помощью перемычек. Такие проволочки. Регистры программировались в двоичном коде. Каждый ноль или единичка задавалась своим переключателем. В одном числе шестнадцать переключателей; в одной координате одной-единственной точки шесть чисел. Три положения по координатным осям, три вектора скоростей по тем же осям. Представьте решение простенькой задачи отражения луча?

Слушатели несколько пришибленно замолчали. Посол, удовлетворенный эффектом, продолжил:

— Тогда люди мечтали, чтобы с компьютером можно было договориться. И пойти пить чай или вообще с работы домой. А считает пусть сервер, он железный…

Посол вздохнул:

— Потом языки общения с компьютером…

— Языки программирования?

— Языки общения с компьютером. Это более широкое понятие. От него проще перейти к языкам общения с чем-нибудь еще… Так вот, языки совершенствовались. Вбирали в себя все более сложные понятия. Появились разные ассемблеры; языки Николауса Вирта, паскаль тот же, к нему графическая среда “дельфи”… - посол мечтательно закатил глаза.

— Так вот почему вас называют пасквилянтом, — сообразил второй секретарь. — И дельфином тоже!

Посол благостно покивал головой, встряхнулся, посерьезнел:

— Но набор понятий человека в полной мере может отзеркалить лишь другой человек. Или, в более общем случае, некий разум, не уступающий человеческому по сложности… Кто заскучал, не стесняйтесь, уходите. Мне не нужно много людей: чем нас меньше, тем больше доля каждого!

— То есть, искусственный интеллект — это, по сути, такой переводчик с человеческого на машинный?

— И это тоже.

— И поэтому мы вынуждены с ним договариваться?

— Балбес. Поэтому мы имеем шикарную возможность не щелкать переключателями за каждую циферку шестнадцать раз! А договориться, чтобы компьютер сам создавал для нас удобную, подробную среду. Пока мы будем готовить эвакуацию в мире внешнем. Сядь и прорисуй хотя бы один стол или там стул. Чтобы получилось неотличимо от реальности. Оцени объем работ. Мы же планируем запихать в виртуал не десяток-другой фанатов, которым плевать на стыки текстур и проходящие сквозь стену руки. А у большого числа обычных людей в резко искусственной обстановке психика поедет обязательно.

Посол выдохнул:

— Со старыми компьютерами мы связывались по протоколу TCP/IP. Тебя не унижало требование точно соблюдать формат заголовка каждого пакета? С новыми вычислительными системами мы связываемся по привычному среди людей протоколу — дипломатическому. Да с его помощью Сталин договорился с Черчиллем! Неужели мы с этой ледяной банкой не договоримся?

— Кстати, о Сталине, Черчилле, а также об их нынешних аналогах. Господин посол, а что нам делать, если правительство просто прикажет нам зачистить театр будущих действий? Разве не для их эвакуации мы готовим площадку?

Посол горько засмеялся:

— Правительство! Для правительства мы игрушка! Ну как это солидные, уважаемые отцы нации, финансовые тузы, все эти могущественные люди, повелевающие в реальной земной жизни — и будут прятаться от оледенения в железном ящике? Да еще в форме компьютерных персонажей? Они это в голове уместить не могут.

— Это и есть новый мир! — вздрогнул второй секретарь. — Но мы… Представить не могли, что все будет настолько по-другому. Мне почему-то казалось, ну будут чуть быстрее поезда и машины. Ну, на Марс полетим. Эльфы вот на Альфу Центавра флот собрали… А здесь — так?

— Истинно говорю Вам, если не будете, как дети, не войдете в Царствие Небесное, — хмыкнул первый секретарь. — Вот оно безо всякого символизма, данное в ощущениях…

Посол заговорил тоном ниже, явно погрузившись в прошлое:

— Я пришел в Проект мальчишкой, вот наподобие вас. Да, и у меня когда-то плечи были шире живота. Хоть сегодня сам с трудом верю… Мы создавали модели. В том числе и эту. Задавали условия, и смотрели, как она развивается. Нам казалось: если мы не ухватили бога за бороду, то — как там писали эти крези рашенз? “Можем посоветовать богу”. Вот же прямо в руках решение вопроса, не найденное тысячами богословов за тысячи лет. Почему всемогущий и всеблагой господь допускает зло? Да потому, что его всемогущество не мгновенно, его скорость конечна, как скорость света; хотя велика весьма. Вот удачный способ примирить науку с религией! Господу скучно дышать за нас, любить за нас, жить за нас; он создал нас — как мы создали эту модель. И даровал нам свободу воли; как мы запрограммировали здешних обитателей самообучаться. А дальше мы только подбрасывали и подбрасывали ресурсы. И радовались каждому случаю, который мы — со всем опытом программирования — не могли предсказать!

— Посол! — подхватился один из молчавших все время сопровождающих. — Вы кощунствуете! Вы сравниваете свои творения с носителями бессмертной души!

— Кощунствуете здесь вы! Вы дерзаете ставить пределы всемогуществу господа; для бессмертной души даже наше тело лишь временный сосуд. Что же мешает ему вдохнуть душу в то, что сделали мы? Или вы притязаете на знание божественного замысла?

— Браво! — хмыкнул второй секретарь. — Теперь я понимаю,