этот выбор и посмотреть под другим углом на толстую женщину в очереди с мертвыми глазами и явным перебором косметики на лице, которая только что наорала на своего ребенка. Может быть, она не всегда такая. Может быть, она не спала три ночи, потому что держала за руку мужа, умирающего от рака костей. Или, может быть, эта самая дама – низкооплачиваемый клерк в транспортной инспекции и буквально вчера она помогла вашей супруге решить ужасную, раздражающую бюрократическую проблему, проявив обычную человеческую доброту. Разумеется, все эти варианты маловероятны, но и не невозможны. Смотря как вы решите взглянуть. Если вы автоматически уверены, что знаете, что такое реальность, и руководствуетесь своими настройками по умолчанию, тогда вы, как и я, вероятно, не станете рассматривать возможности, в которых нет раздражения и несчастья. Но если вы действительно научитесь обращать внимание, то узнаете, что есть и другие варианты. В ваших силах будет пережить многолюдную, накаленную, медленную ситуацию в стиле «потребительского ада» как нечто осмысленное и даже больше – сакральное, пылающее той же силой, которая создает звезды: любовь, братство, мистическое внутреннее единство всего на свете.

Не то чтобы этот мистический момент – обязательно правда. Единственная настоящая Правда с большой буквы «П» – вы сами решаете, как будете смотреть на мир.

Я утверждаю, что именно это и есть свобода настоящего образования, умения хорошо приспособиться. Вы сознательно решаете, в чем есть смысл, а в чем его нет. Вы решаете, чему поклоняться.

Потому что вот вам еще то, что странно, но правда: в окопах повседневной взрослой жизни не бывает атеизма. Как не бывает возможности не поклоняться. Все чему-то поклоняются. Единственный выбор – это чему поклоняться. И убедительный довод выбрать для поклонения бога или какую-нибудь духовную сущность – будь то Христос или Аллах, Яхве или викканская Богиня-Мать, или Четыре благородные истины, или какой-нибудь нерушимый набор этических принципов, – заключается в том, что почти все остальные варианты поклонения сожрут тебя заживо. Если ты поклоняешься деньгам и вещам, если в них ты закладываешь истинный смысл жизни, их всегда будет мало – тебе всегда будет мало. Это правда. Станешь поклоняться своему телу, красоте и сексуальной привлекательности – и всю жизнь будешь чувствовать себя уродом. А когда проявятся время и возраст, ты умрешь миллион раз перед тем, как тебя наконец оплачут.

В каком-то смысле мы все это уже знаем. Эти истины зашифрованы в мифах, пословицах, клише, эпиграммах и притчах; это скелет любой великой истории. Вся штука в том, чтобы помнить об истине ежедневно.

Станешь поклоняться власти – закончишь наедине со слабостью и страхом, и чтобы притупить страх, тебе нужно будет все больше власти над людьми. Станешь поклоняться интеллекту, захочешь выглядеть умным – закончишь с ощущением, что ты дурак и мошенник, вечно балансирующий на грани разоблачения.

Но коварство всех этих видов поклонения вовсе не в том, что они злы и порочны, а в том, что они бессознательны. Это настройки по умолчанию. Это виды поклонения, в которые постепенно скатываешься день за днем и становишься избирательнее в том, что видишь, и в том, как измеряешь ценность, при этом даже не осознавая, что делаешь.

И так называемый «реальный мир» не будет отговаривать вас от жизни с опорой на настройки по умолчанию, потому что так называемый реальный мир людей, денег и власти весело барахтается в страхе, злобе, разочаровании и поклонении себе. Наша современная культура обуздала эти силы, получив невероятное изобилие, комфорт и личную свободу. Свободу для каждого из нас быть богом в своем маленьком королевстве размером с черепную коробку, в одиночестве, в самом центре творения. У этого типа свободы много плюсов. Но, разумеется, есть разные виды свободы, и самый ценный – тот, о котором нечасто слышишь в этом большом внешнем мире желаний, достижений и самопрезентаций. По-настоящему важный вид свободы требует внимания, осознанности и дисциплины, способности заботиться о других людях и жертвовать чем-то ради них снова и снова, каждый день, миллионом мелких и несексуальных способов.

Это и есть настоящая свобода. Быть образованным и понимать, что такое «думать». Альтернатива – бессознательность, настройки по умолчанию, «крысиные бега» и постоянное гложущее ощущение бесконечной утраты и обмана.

Я понимаю, все это, наверно, звучит не очень весело и свежо, не особо вдохновляет и совсем не похоже на привычную напутственную речь. Но это, насколько я могу судить, Правда с большой буквы «П», без всяких риторических приятностей. Вы, разумеется, можете думать об этом как угодно. Но прошу вас не отметать все это как какую-нибудь назидательную проповедь д-ра Лоры[496]. Все это на самом деле не о морали, не о религии, не о догмах и не о больших важных вопросах жизни после смерти.

Правда с большой буквы «П» – это о жизни перед смертью. Это о том, как дожить до тридцати, или, может быть, даже до пятидесяти и не хотеть застрелиться. Это о настоящей ценности настоящего образования, которое не имеет почти ничего общего со знанием и очень много общего с простым пониманием; пониманием чего-то настолько настоящего и важного, спрятанного прямо у нас под носом, все время, что нам приходится раз за разом напоминать самим себе:

«Это – вода».

«Это – вода».

«Возможно, эскимосы оказались там не просто так».

Это невообразимо сложно – день за днем оставаться сознательным и живым во взрослом мире. А это значит, что еще одно великое клише оказывается правдой: век живи – век учись. И ваше обучение начинается прямо сейчас.

Я желаю вам больше, чем просто удачи.

Послесловие переводчика

«Я не журналист и не претендую», – не раз и не два говорил Дэвид Фостер Уоллес – значительный американский автор девяностых и нулевых, мастер неожиданных форм, трудночитаемых словесных заворотов и нагромождения сносок[497]. Но то, что он себя журналистом не считал, не помешало ему оставить после себя большой корпус публицистики и повлиять на множество писателей. Впрочем, особой загадки в этом нет.

Тексты Уоллеса можно поделить на три категории[498]: романы, рассказы и публицистика. На русском языке уже можно ознакомиться, например, как с легендарным кирпичом «Бесконечная шутка», принесшим Уоллесу литературную славу, так и с «Короткими интервью с подонками», которые эту славу зацементировали. А эта книга впервые представляет русскоязычной аудитории некоторые его лучшие статьи в порядке выхода оригинальных сборников.

Среди этих статей есть репортажи, рецензии и культурный анализ; видно, как меняется со временем