Однако некоторым организациям все же удается вырасти до внушительных размеров, работая под руководством лидера-предпринимателя, а также создать достаточно большой административный аппарат, позволяющий нормально функционировать крупной организации. По сути, в результате создается гибрид предпринимательской и механистической конфигурации. Понятно, что такие организации могут напрямую перейти к механистической конфигурации в форме закрытой системы, поскольку администрация немедленно перехватывает «флаг» из рук ушедшего лидера-основателя. Так, некоторые государственные диктатуры, скажем Советский Союз после смерти Сталина, преуспевали именно как бюрократические режимы в виде закрытой системы. То же самое, как правило, происходит и в крупном профсоюзе после ухода основавшего его лидера (если только этот лидер не создал сильную идеологию; в этом случае следует ожидать перехода к миссионерской конфигурации). И тем не менее я отобразил этот переход на рис. 14.3 пунктирной линией, поскольку убежден, что такая ситуация несколько неестественна – персонифицированное лидерство практически несовместимо с формализованной администрацией – и, следовательно, в реальной жизни маловероятна.

Отмечу, что многие организации, имеющие миссионерскую конфигурацию, со временем просто прекращают свое существование. Как мы уже говорили в главе 12, они балансируют на самой грани, разделяющей изоляцию и ассимиляцию. Изоляция способна защитить идеологию, но может убить саму организацию. Так, многие религиозные сообщества, политические движения и даже бизнес-фирмы миссионерского типа уходят в небытие из-за недостаточного притока новых членов или недостатка ресурсов либо просто потому, что сгорают в огне идеологической лихорадки.

Те же, которым удается выжить, становятся объектом сильного давления с целью их ассимиляции. В нашем обществе крупных бюрократических организаций совершенно очевидно, что является источником этого давления. С течением времени у организации может возникнуть потребность в создании административного аппарата, особенно если она намерена реализовать свою миссию масштабно и далеко за своими пределами. Это способствует бюрократизации ее структуры. Со временем эта организация может сдаться, уступив тому, что я предпочитаю называть «приказами администрации», а социологи могли бы окрестить (перефразируя Макса Вебера) рутинизацией идеологии. Итальянский политолог Роберт Микельс, работавший в начале этого века, был глубоко убежден в неизбежности такого перехода (по его словам, перехода от миссионерской к закрытой механистической форме), поэтому назвал его «железным законом олигархии»[196]. Время действительно притупляет идеологию, превращая энтузиазм в обязанность, традиции в догмы, а нормы в правила. В результате администрация заменяет идеологию и становится центром власти.

Механистические конфигурации в форме инструмента, как правило, не умирают, поскольку их защищают внешние лица и организации, оказывающие на них влияние. Но и они зачастую переживают точно такой же переход – к закрытой системе механистической конфигурации. В данном случае это происходит практически как по железному закону. Инструментальная механистическая конфигурация непосредственно обслуживает внешнее сообщество, именно в этом ее основная цель и основная сила. Однако такая структура несет в себе семена саморазрушения, что обусловлено, в частности, трудностью внешнего надзора над ее внутренними процессами. Внешние влиятельные лица иногда имеют формальную власть, но они могут применять ее только через внутренних администраторов – именно они создают и развивают информационную базу, необходимую для управления организацией. А информация, как известно, и есть власть. Далее, именно администраторы располагают временем и энергией, чтобы каждую минуту посвящать организации. Таким образом, по мере того как механистическая организация в форме инструмента становится все больше и сложнее, ее внутренние администраторы получают возможность усиливать свою власть за счет внешних влиятельных лиц и организаций. В этой ситуации переход к механистической конфигурации в форме закрытой системы становится неизбежным.

Данный процесс хорошо просматривается во многих бизнес-корпорациях, быстрый рост которых, как правило, сопровождается рассредоточением их пакетов акций до тех пор, пока реальный контроль не переходит от внешних «владельцев» к внутренним менеджерам[197]. Такой же результат мы наблюдаем и в крупных государственных корпорациях, где внутренний менеджмент постепенно отбирает фактический контроль у государственных чиновников, до тех пор пока не получит возможность управлять этими организациями как отдельными системами[198].

Однако переход к диверсифицированной форме не приводит к серьезным изменениям, поскольку диверсифицированная конфигурация на самом деле и так не что иное, как более сложная форма механистической конфигурации (обычно ряд механистических конфигураций в виде подразделений группируется под одним зонтом головного офиса). Следовательно, такой переход зачастую сводится к усилению статуса организации как бюрократической структуры, контролируемой ее администраторами и закрытой для внешнего влияния.