Венчурные капиталисты

То, что начиналось как группа криптографов, очень быстро превратилось в крупнейшую группу блистательнейших венчурных капиталистов, среди которых и известный венчурный фонд Andreessen Horowitz. Теперь гиганты по предоставлению финансовых услуг превращаются в венчурных капиталистов: Goldman Sachs, NYSE, Visa, Barclays, UBS и Deloitte осуществили прямые инвестиции в стартапы или поддержали бизнес-инкубаторы, выращивающие новые предприятия. Пенсионные фонды также включаются в борьбу за место под солнцем. OMERS Ventures, филиал одного из крупнейших канадских пенсионных фондов стоимостью милли ар д долларов, осуществил свое первое вложение в 2015 году. Джим Орландо, возглавляющий филиал, находится в поисках нового подрывного приложения, которое «сделает для блокчейна то же, что веб-браузер сделал для Интернета»[541] . Инвестиции резко возросли — от двух миллионов долларов в 2012 году до половины миллиарда в первой половине 2015 года[542] .

Ажиотаж явно чувствуется. Тим Дрейпер сказал нам, что, вполне возможно, «финансисты недооценивают потенциал блокчейна»[543] . Активные венчурные капиталисты могут агитировать за технологию и поддерживать возникающие институты управления, такие, как Coin Center, финансируемый фондом Andreessen Horowitz. Digital Currency Group, венчурная компания, основанная Барри Силбертом (Barry Silbert), пригласила в свой совет директоров ученых и других нетрадиционных советников, чтобы ускорить развитие более качественной финансовой системы и через инвестирование, и через активное обсуждение.

Банки и сфера финансовых услуг

Возможно, ни в одной другой отрасли мы не видели такого быстрого изменения мнений. Очень долгое время большинство финансовых институтов пренебрежительно относили биткойн к числу спекулятивных инструментов аферистов и мошенников, и едва ли они вообще как-то обратили внимание на появление блокчейна. Сегодня же они в буквальном смысле «все в деле». Наблюдать за этой сменой курса в 2015 году в реальном времени было по — настоящему невероятным. Еще до начала 2015 года несколько крупных финансовых институтов объявили, что будут инвестировать в этот сектор. Сегодня Commonwealth Bank of Australia, Bank of Montreal, Societe Generale, State Street, CIBC, RBC, TD Bank, Mitsubishi UFJ Financial Group, BNY Mellon, Wells Fargo, Mizuho Bank, Nordea, ING, UniCredit, Commerzbank, Macquarie и десятки других инвестируют в технологию и включаются в обсуждение о лидерстве в отрасли. Большинство крупнейших мировых банков подписали консорциум R, и многие из них сотрудничали с Linux Foundation, чтобы запустить проект Hyperledger. Банки должны быть включены в дискуссию о лидерстве, однако другие ее участники должны вести себя осторожно с теми, кто обладает властью и мечтает контролировать технологию, вести себя так же осторожно, как они вели себя в первые дни существования Интернета.

Разработчики

Разработчики сообщества не согласны друг с другом по важным техническим вопросам, и сообщество говорит о необходимости в координации и лидерстве. Гэвин Андресен, ключевой разработчик биткойна, находящийся в самом центре дебатов о размере блока, сказал нам: «Я бы предпочел остаться в моторном отсеке, чтобы двигатель биткойна продолжал работать» [544] , вместо того чтобы тратить каждую секунду на отстаивание своей позиции. Тем не менее, с учетом недостатка в лидерстве, Андресен постоянно не по своей воле находится в центре внимания. Летом 2015 года он сказала нам: «В течение следующих шести месяцев я собираюсь сконцентрировать свое внимание на технической жизни биткойна, чтобы быть уверенным в том, что через два или три года биткойны по-прежнему могли участвовать во всех этих операциях — микроплатежи, торговля на бирже, пер ед ач а в собственность и так далее». А все это требует активного участия и продвижения своих интересов. Для него полезной отправной точкой является сеть управления Интернетом. «Я всегда ищу ролевые модели. IETF является именно такой»[545] . Интернетом управляют «несколько хаотично и беспорядочно», — сказал он. — Однако он работает, и он надежен».

Научное сообщество

Научные институты финансируют лаборатории и центры для изучения этой технологии и сотрудничества с коллегами за их пределами. Брайен Форди сказал нам: «Мы запустили DCI, чтобы катализировать те мощные ресурсы, которые были у нас в MIT для того, чтобы сфокусироваться на этой технологии, потому что мы считаем, что она предвестник крупнейших технологических переворотов следующих десяти лет» [546] . Дзеити Ито, директор MIT Media Lab, считает, что у научного мира есть шанс сыграть свою роль: «MIT и академические круги могут стать местом, где мы можем выполнять различные вычисления, проводить исследования, вести диалог о таких вещах, как масштабируемость, беспристрастно и непредвзято»[547] . Джерри Брайто, один из наиболее известных правовых активистов в этой сфере, когда-то сотрудник центра Mercatus в Университете Джорджа Мейсона, а теперь директор Coin Center, некоммерческой правозащитной организации, поделился с нами: «Вопрос об управлении встает остро, когда необходимо принимать серьезные решения, и вам необходима определенная процедура для этого»[548] . Он посоветовал начать с клятвы Гиппократа: не навреди. Настоящий принцип снизу вверх, который используют главные разработчики биткойна, уже сейчас показывает свою неполную состоятельность в связи с этими дебатами о размере блока. «Будет довольно сложно прийти к единому мнению, — говорит Брайто. — Мы хотим помочь с разработкой этого форума и ускорить создание саморегулируемой организации, если до этого дойдет»[549] . Видные университеты, такие как Стэнфордский университет, Принстонский университет, Нью — Йоркский университет и университет Дьюка, проводят курсы по блокчейну, биткойну и криптовалютам[550] .

Правительства, контролирующие и правоохранительные органы

Правительства по всему миру не координируют свои подходы — некоторые проводят политику невмешательства, другие, наоборот, вмешиваются, вводя новые законы и правила — такие, как BitLicense в Нью-Йорке. Некоторые режимы открыто враждебны по отношению к этой технологии, хотя это абсолютно ограниченная реакция. Тут происходит то же самое: есть различные фракции, кто-то поддерживает новые правила, кто — то нет. Даже те, кто сопротивляется вмешательству правительства, признают, что они не имеют ничего против их участия в дебатах об управлении. Эдам Дрейпер (Adam Draper), важный венчурный капиталист, признает, хоть и с неохотой: «Поддержка правительства обуславливает поддержку на уровне институтов, а она важна» [551] . Центральные банки по всему миру предпринимают различные шаги к пониманию этой технологии. Бенджамин Лоуски (Benjamin Lawsky), бывший суперинтендант финансовых учреждений штата Нью-Йорк, утверждает, что строгое регулирование — это первый шаг к росту сферы[552] .