Сеймондс отвернулся. Несколько минут оба молчали. Наконец англичанин посмотрел на Брэя:

- Как все просто: вы меня знаете! А знаю ли я вас?

- Я бы не пытался связаться с вами, если бы не был уверен в этом. Я не прошу незнакомых людей рисковать своей жизнью ради меня. И я еще раз прошу вас: не ходите домой. Вы уже отмечены, так же, как и я... Если вам удастся скрыться, то все будет хорошо, но если они обнаружат, что вы встречались со мной, вам не жить.

- В данный момент я нахожусь на экстренном совещании в Адмиралтействе. Соответствующие телефонные звонки поступили мне в кабинет и на квартиру. Мне сообщили, что мое присутствие на этом совещании необходимо.

- Очень хорошо. Именно этого я и ждал от вас.

- Черт бы вас побрал, Скофилд! У вас всегда был этот дар. Вы давите на людей до тех пор, пока они не сдадутся. Да, я знаю вас! И я кое-что сделаю для вас, раз вы просите! Но не потому, что вы стали героем мелодрамы. Меня это не впечатляет! Зато кое-что действует на меня неотразимо. Я уже сказал, что готов убить вас за то, что вы связались с Талейниковым. Я думал, что способен сделать это, но я подозреваю, вы каждый раз понемногу убиваете себя сами, когда видите его рядом. И этого для меня вполне достаточно.

Брэй спустился по лестнице и вышел из частной гостиницы на Найтсбридж. Солнце сияло вовсю. Он остановился у киоска, купил "Таймс" и направился в небольшой ресторанчик. Там он устроился за столиком напротив входной двери и отметил про себя, что рядом на стене висит телефон. Было еще только четверть десятого, и до звонка Роджеру Сеймондсу оставался целый час. Он должен был выйти на связь ровно в 10.15 по номеру, который обещали не прослушивать.

Заказав завтрак изъяснявшейся на кокни официантке, он развернул газету и нашел то, что искал. Сообщение дали прямо на первой странице в верхнем левом углу:

СМЕРТЬ НАСЛЕДНИЦЫ ВЕРАХТЕНОВ

Эссен. Одиль Верахтен, дочь Вальтера Верахтена и внучка Анселя Верахтена, основателя компании "Верахтен веркс", была найдена мертвой в своем доме на Верденштрассе минувшей ночью. Смерть, которую констатировал домашний врач семьи Верахтен, наступила в результате сердечной недостаточности. Около десяти лет Одиль Верахтен управляла делами широко разветвленной сети компаний под руководством отца, в последнее время отошедшего от дел. Родители покойной проживают в уединении в своем имении в Штадтвальде и оказались не в состоянии как-либо прокомментировать случившееся. Похороны состоятся в узком семейном кругу, захоронение будет произведено на частных землях в пределах семейной резиденции. О судьбе компании будет объявлено в ближайшее время, но решение по этому вопросу остается не за Вальтером Верахтеном, который, как сообщалось, серьезно болен. Одиль Верахтен была прекрасным украшением чопорных светских салонов и гостиных города. Подвижная и энергичная, она смолоду посвятила себя деятельности, находясь в окружении склонных к самолюбованию, неприступных дельцов Эссена. Никто не сомневался в ее способностях управлять делами...

* * *

Скофилд быстро просмотрел подробности личной жизни наследницы огромного состояния, которые смаковала газета, изображая развращенную своевольную самку, пользовавшуюся приемами великосветской шлюхи. Корреспонденту, по-видимому, нравились преувеличения. Далее шла еще одна заметка:

СМЕРТЬ ВЕРАХТЕН ЗАТРАГИВАЕТ ИНТЕРЕСЫ "ТРАНСКОММЬЮНИКЕЙШНЗ"

Нью-Йорк. Как удалось выяснить, Уолл-Стрит была удивлена, когда группа консультантов "Транскоммьюникейшнз инкорпорейтед" вылетела в Эссен, Западная Германия, для участия в переговорах с представителями компании "Верахтен веркс". Внезапная смерть Одили Верахтен, сорока семи лет, и фактическое отстранение от дел ее отца Вальтера Верахтена, семидесяти шести лет, повлекли за собой ситуацию, при которой огромная компания остается практически без авторитетного руководства. Потрясение вызвало сообщение, полученное в хорошо информированных кругах и касающееся доли участия "Транскоммьюникейшнз" в капиталах "Верахтен веркс". Вложения американского капитала в немецкие торговые и промышленные сферы обычно не сопровождаются пристальным вниманием в лабиринтах власти Эссена, но отнюдь не тогда, когда становится известным" что количество акций превышает двадцать процентов. Ходят настойчивые слухи, что реальные инвестиции "Транскоммьюникейшнз" составляют по меньшей мере пятьдесят процентов от общего капитала, что, как заявили в штаб-квартире конгломерата, находящейся в Бостоне, не соответствует действительности.

* * *

На какой-то момент Брэй оторопел, среагировав на "штаб-квартиру в Бостоне". Мало того, в заметке содержалась дополнительная информация, заставившая мозг Скофилда лихорадочно заработать. Джошуа Эпплетон IV - сенатор от штата Массачусетс, происходил из семьи Эпплетон, наиболее влиятельной в политическом и финансовом плане, к тому же входившей в окружение Кеннеди. Не означает ли это возможную связь семейства Эпплетон с транснациональными корпорациями - легальную или завуалированную - и в частности с "Транскоммьюникейшнз"? Это следует выяснить, подумал Скофилд. Итак, он выудил две детали из газетного сообщения и получил пищу для размышлений. Но ход его мыслей прервал телефонный звонок. Трубку сняла все та же официантка, которая говорила на кокни. Скофилд взглянул на часы - стрелки показывали 10.08. Через семь минут ему надо связаться с Сеймондсом. Хорошо бы разговор официантки не затянулся по времени, не превысил семи минут. Брэй уставился на губы официантки. Та буркнула что-то в трубку, а затем крикнула в зал:

- Мистера Б.Хагата к телефону.

Никто из посетителей не пошевелился. И тут до Брэя дошло: Б.Хагат - это Б.Агата!

Беовулф Агата, Медведица Агата, то есть Скофилд. Но что это? Неужели Сеймондс решился продемонстрировать свои возможности сверхчеловека? Или он дает понять Брэю, как быстро, оперативно и безупречно работает английская служба безопасности? Выходит, Сеймондса нельзя оставлять одного. Бог мой, ну и дурак, рассердился Скофилд.

И все же он поднялся, прихватив портфельчик, и не спеша подошел к телефону.

- Доброе утро, Беовулф! - послышался мужской голос. Дикция была примерно-показательная, словно у выпускника "Баллиол-колледж". - Полагаем, вы уже отдохнули после своего излишне утомительного путешествия от Рима до Лондона?

- С кем я говорю?

- Мое имя не имеет никакого значения, так как ничего не скажет вам. Наша задача состоит в том, чтобы добиться взаимопонимания. Мы нашли вас, мы и впредь будем делать это без особого труда, но это так утомительно скучно, куда лучше было бы обеим заинтересованным сторонам сесть за стол переговоров и спокойно обсудить наши разногласия. Возможно, вы обнаружите, что они не так уж велики.

- Я не слишком комфортно себя чувствую рядом с людьми, которые намерены убить меня.

- Я позволю себе внести поправку. Кое-кто, конечно, стремится уничтожить вас, зато другие пытаются вас спасти.