– Ахилл?! Не может быть!

– Ах ты, собака!

Герой ощущал, как нога наливается огнем и как этот огонь поднимается вверх, заполняя все тело, но до его сознания еще не дошло, что с ним случилось.

– Ты хотел меня убить? За что?!

– Нет, нет, не тебя, не тебя! – поспешно закричал стрелявший, видя, как надвигается на него полный ярости Пелид. – В полутьме я принял тебя за другого! И этот плащ...

Плащ! Как ярчайшая молния вспыхнула в сознании Ахилла.

– Гектор! Так ты хотел... Я убью тебя!

– Не убьешь!

Стрелок отступал к зарослям, заслоняясь луком, но уже переводя с облегчением дыхание, ибо судорога, исказившая лицо Ахилла, сказала ему, что опасность почти миновала...

– Стрела отравлена! – крикнул он, задыхаясь. – Твое тело уже немеет, ты уже не сможешь бежать за мной. Солнце еще не взойдет, а ты умрешь... Да, я хотел убить не тебя, а Гектора! Я ошибся...

Его голос исчезал в глухом шуме, заполнившем голову Пелида. Ахилл понимал, что убийца сказал правду. Ни одного шага он уже не мог сделать. Одуряющий жар, охвативший все тело, сменился невыносимой болью, будто его плоть, мышцы вспыхнули, охваченные пламенем. И тотчас все члены свела чудовищная судорога. Взревев, будто раненный насмерть лев, герой рухнул на землю. Он бился, хрипя, цепляясь за траву, из раскрытого в немом крике рта выступила пена. Потом он резким движением перевернулся на спину, весь изогнулся и замер, сжимая в кулаке отравленную стрелу.

Убийца медленно подошел к нему. Дрожа, наклонился. И тут согнутая рука героя распрямилась, и наконечник стрелы, взметнувшись, коснулся бедра убийцы. Тот взвизгнул и отскочил, в испуге глядя на порванный хитон. Кажется, стрела его не оцарапала... И все же... все же...

Ахилл глухо и хрипло вздохнул и стал вновь судорожными, невероятными усилиями, переворачивать свое тело, чтобы приподняться, чтобы увидеть, достиг ли цели его удар, просто чтобы еще жить...

И тут от входа в храм, вернее с лестницы, долетел тревожный крик:

– Ахилл! Ахилл! Где ты? Тебя ищут базилевсы!

Пелид узнал голос Антилоха. Он хотел ответить, но вместо крика вырвался лишь глухой возглас – то ли стон, то ли хриплый вой.

И все же Антилох его услышал.

– Что это такое? – закричал он. – Господин мой, где ты?!

Убийца повернулся и вломился в кусты, спеша как можно скорее бежать, исчезнуть. У его в колчане были и другие стрелы, но он не решился стрелять в Антилоха, ибо не был уверен, что за Ахиллом пришел лишь один человек, не знал, когда появится Гектор, которого он здесь ждал, наконец, просто потерял голову от страха.

Еще несколько мгновений – и, обежав восточный угол храма, юный Антилох увидел с высоты цоколя своего базилевса, распростертого на земле, меж кустами. Юноша спрыгнул вниз, и вот он уже склонился над Ахиллом, уже рвет лоскут своего хитона, чтобы перевязать его окровавленную лодыжку.

– Ос...то...рожно... – прохрипел Пелид, собирая последние силы, чтобы заставить сведенные судорогой губы и язык двигаться. – Яд... стрела...

– Стрела отравлена?!

Антилох и сам уже видел, что это так: лицо Ахилла стало белым, с мутным оттенком воска, губы синели на глазах. Он умирал.

Юноша наклонился, схватил ногу базилевса, приподнял, чтобы отсосать яд, как это делается, если кусает змея.

– Нет... не... по-мо-жет... – голос героя слабел и таял. – Гектор... Предупреди... Он... хотел убить не меня, а Гектора... он... спу-тал нас в тем...но...те... Он сам сказал... Скажи Гектору, Антилох! Скажи, что это...

Его губы продолжали двигаться, но звук из них уже не выходил.

– Кто?! – закричал Антилох в отчаянии, не веря, не желая верить, не принимая того, что произошло. – Кто это сделал?! Кто?!!!

Снова дрогнули губы Пелида, и снова невозможно было расслышать, чье имя он произнес. И тут тень заволокла его глаза, они потускнели. Огромное тело напряглось в последнем, неимоверном усилии, рванулось вверх, изогнулось дугой, как гигантский лук, и резко распрямилось. Слабый трепет прошел от ног к груди, вздулись и опали мышцы на шее. И он замер, так и зажав в правой руке стрелу, окрашенную его кровью.

Над кустами зашелестел ветер. Закричали, взлетели из ветвей птицы.

Взошло солнце.

– Нет!!! Я не верю вам, не верю! Он не мог умереть! Замолчите, псы поганые, пока я не повырывал ваши языки!!! Если Ахилл умер, будь все проклято! Я никому не прощу его смерти, ни людям, ни богам! Никому!

В эти мгновения величавый и спокойный Гектор был так похож на безумца, что все – раб, принесший ему страшное известие из ахейского лагеря, Деифоб, сидевший в это время рядом с ним на террасе дворца, слуги, воины охраны, вбежавшие на первый отчаянный крик героя, – все отшатнулись от него в ужасе.

– Я иду туда! – закричал Гектор и, сорвавшись, бросился вон из дворца.

Он оказался в лагере Агамемнона, когда весть о смерти Пелида облетела уже всех. Несметными толпами бежали ахейские воины к шатрам Атридов, куда Антилох и призванные им на помощь воины отнесли тело величайшего из героев. Базилевсы и воины, толкаясь, налетаяя друг на друга, сжимали и сжимали тугое кольцо, внутрь которого их не пропускала данайская стража, вставшая по приказу Агамемнона с копьями наперевес вокруг расстеленных на земле плащей, на которых покоился Ахилл. Атрид боялся, чтобы люди не смели его шатра и не покалечили друг друга в этом едином порыве ужаса и скорби.

Ряды сомкнулись так плотно, что оказавшимся в центре громадного круга было не двинуться с места. Но вот могучие руки с колоссальной силой раздвинули, разворотили этот круг, и Гектор, прорвавшись к шатрам, одним движением расшвырял в разные стороны атридовых воинов.

– Прочь! – прорычал он и, испустив отчаянный крик, кинулся на колени возле Пелида. – О-о-о, боги, боги, лучше бы я ослеп! Это правда!!!

Стоявший чуть в стороне Агамемнон при этом внезапном появлении не удержался от испуганного возгласа. Но у него достало самообладания не отпрянуть, а уже в следующий миг он понял, что опасаться нечего...

– Чего ты хочешь, Гектор? – воскликнул он и тут же понял, как дико прозвучали его слова.

– Прикажи убить меня! – крикнул Гектор, поворачиваясь к вождю ахейцев. – Прикажи меня убить, но я не уйду! Мне все равно... Ахилл, Ахилл, ты не слышишь меня?! Мне уже все сказали... Ты погиб из-за меня, вместо меня! Будь я проклят! Ты, спасший мою жизнь, отдал за меня свою! Прости меня, прости! Я не переживу этого, не хочу этого пережить! Почему меня задержали во дворце, почему я не пришел в храм ко времени?! Почему убили тебя, а не меня?!

Гектор знал уже ВСЮ правду: он знал, что, умирая, Ахилл собрал последние силы, чтобы предупредить его, своего друга, об опасности, думал о нем в последние мгновения... Не о далеком сыне, не о любимой прекрасной женщине, с которой мог быть вскоре так счастлив! Он хотел спасти того, вместо которого погибал! От этого безмерное горе троянского героя было еще страшнее.