Дело в том, что недавно в редакцию пришло письмо, где довольно бессвязно сообщалось, что ночной сторож одного ленинградского клуба, обходя помещение, обнаружил забытый портфель, в котором находилось 10 тысяч рублей. Деньги, как выяснилось в дальнейшем, были забыты в кинозале кассиром Перичко Д. М. Кассир спохватился только на следующее утро и кинулся в клуб, где застал сторожа Н. Лесовалова, сообщившего ему, что обнаруженная находка сдана им в ближайшее отделение Госбанка в целости и сохранности. Письмо было написано и подписано Бакшеевой М. И., делопроизводителем клуба.

Завотделом Савейков решил послать на место происшествия начинающего журналиста Ю. Лесовалова, чтобы тот дал материал о честном ночном стороже. «Тем более он ваш однофамилец, – добавил Савейков. – Это даже интересно: Лесовалов о Лесовалове».

– Только не Лесовалов о Лесовалове, а Анаконда о Лесовалове, – решительно поправил его Юрий. Ему не очень нравилась его фамилия, и он избрал себе творческий псевдоним. Впрочем, статей и заметок под этой экзотической подписью в газете ещё не появлялось: все материалы, которые сдавал Юрий, были слабоваты. Подозревали, что у него нет таланта. И это задание было решающим. Если очерк будет так же плох, как и предыдущие, Ю. Лесовалова отчислят.

На следующий день Анаконда (будем иногда называть его так, раз ему этого хочется) направился в клуб. Здесь он собрал некоторые сведения о Н. И. Лесовалове. Оказывается, за сторожем водились грешки. Выпивает. Иногда даже грубит начальству. Что касается найденного портфеля, то это да, это было. Но ведь это, так сказать, входит в его обязанности. В прошлом году он же, Лесовалов, нашёл в зале дамскую сумочку с 58 рублями и тоже вернул по принадлежности.

Самого сторожа Анаконда в клубе не застал и не только потому, что явился туда в дневное время, но и потому, что сторож, оказывается, третьего дня уехал в деревню Гнездово, в тридцати километрах от города: у него начался отпуск. Узнав точный адрес Н. Лесовалова, Юрий сразу же отправился на автобусный вокзал и вскоре прибыл в Гнездово.

Сторож Н. Лесовалов поселился у родственников, в дощатой пристройке. На стук открыла его жена, пожилая женщина в поношенном и не по возрасту пёстром платье. Она попросила Юрия немного обождать – муж её спал. Оказывается, вчера у него был гость. Кассир Перичко, получив утерянный портфель и раздав зарплату, вскоре приехал благодарить Н. Лесовалова за возвращение находки. Торт «Север» привёз и три пачки кофе натурального. «Ну мой-то, понятно, обиделся – ему не того надо. А тот моему говорит: „Сам после этого рокового случая водки в рот не возьму и других буду против неё настраивать“. Дошло до сознания, видать», – закончила она свою речь и пошла будить мужа.

Наконец из пристройки вышел высокий старик. Он был мрачен – то ли из-за торта, то ли вообще по характеру. Известие о том, что Юрий хочет писать о нём, старик принял без должной радости.

– А звать-то вас как? – хмуро спросил он.

– Юрий Лесовалов… Но вообще-то я Анаконда.

– Что? – угрюмо переспросил старик. – Почему она конда?

– Анаконда – змея такая. Обитает в бассейне реки Амазонки, отдельные экземпляры достигают пятнадцати метров длины.

– Зачем же змеёй себя прозывать? – бестактно поинтересовался сторож.

– Это мой творческий псевдоним, он звучит мужественно и романтично, – терпеливо пояснил Юрий, раскрывая блокнот. – Расскажите мне своими словами, что натолкнуло вас на благородный поступок.

– А ничего не толкало, – равнодушно ответил старик.

– Но тогда вы, может быть, расскажете, как было дело?

– Ночью, значит, сижу в вестибюле. Вдруг почудилось, будто дымом потянуло. Ну решил в кинозал зайти. Уборщица Людка ленивая, она должна после последнего сеанса убирать, а она ушла рано, сказала, что с утра уберёт. А там в заднем ряду ребята иногда курят – известно, шпана. Думаю, не заронили ли окурка. Ну вошёл в зал – всё вроде в порядке. Потом иду проходом – вижу, в последнем ряду из-под кресла блестит что-то. Ну, я туда. А там поллитровка стоит, на дне ещё граммов пятьдесят водки осталось, а то и шестьдесят. Потом разгляделся – вижу рядом этот самый портфель лежит. Ну я, понятно, эти пятьдесят или там шестьдесят грамм допил, не пропадать же добру. Ну а бутылку – в карман. Двенадцать копеек тоже на улице не валяются…

– А портфель, портфель?

– Ну, портфель я, значит, открыл. Вижу – деньги там и бумаги какие-то, накладные. Пошёл в вестибюль, оттуда в милицию позвонил. А там дежурный говорит: «Раз есть документы при деньгах, вы лучше отнесите утром в отделение Госбанка». Ну, утром отнёс, сдал под расписку.

– А какие мысли проносились в этот момент в вашем сознании и подсознании?

– Ничего не проносилось, я спать сильно хотел.

Немного удалось выкачать из старика. И теперь Анаконда стоял и думал о том, как из того немногого, что он узнал, составить яркий, полнокровный очерк.

Гроза кончилась. Так как автобус всё не показывался, Юрий решил пройтись пешком до следующей остановки. Асфальт был ещё влажен, но поток воды уже схлынул с него. Дышалось легко. Мир был заново вымыт и провентилирован. В уме Юрия, в такт шагам, уже начал складываться костяк будущего очерка. Смущали только моральные изъяны старика: мрачность характера, недостаточная интеллектуальность, мелочность («…двенадцать копеек на земле не валяются»), невнимание к представителю прессы… Придётся многое домыслить и творчески переосмыслить, чтобы создать полновесный образ благородного возвращателя.

Вдруг Анаконда остановился.

В двух шагах от обочины лежал коричневый портфель. Это был новый портфель среднего качества. Такой мог принадлежать и школьнику-старшекласснику, и студенту, и даже инженеру. Набит он был неплотно и выглядел бы совсем плоским, если бы не выпуклость в левом нижнем углу: там, по-видимому, находился какой-то предмет. Поверхность портфеля была сухая. Кто-то уронил его совсем недавно, уже после ливня, хотя никто вроде бы за это время по шоссе не проходил и не проезжал.

Оглянувшись по сторонам, Анаконда нагнулся и поднял портфель. Он оказался удивительно тяжёлым. «А вдруг там золото?» – мелькнуло у Юрия.

Он ещё раз оглянулся по сторонам и, торопливо покинув дорогу, вошёл в лес. Сырой мох чвякал под ногами. Горошины влаги, наколотые на кончики сосновых игл, будто подмигивали. Казалось, лес во все глаза смотрит на Юрия. Птицы, молчавшие во время грозы, теперь пели пугающе громко.

Наконец он нашёл пень, окружённый со всех сторон молодыми сосенками. Сел. Открыл замочек. В портфеле было два отделения. В одном лежал большой зеленоватый конверт, в другом – тёмный шар, размером чуть побольше бильярдного. Юрий взял шар и сразу же положил его обратно. Он был удивительно холодный и тяжёлый. Потом вынул конверт. В верхней его части был оттиснут гриф какого-то учреждения с длинным и трудночитаемым названием, ниже шёл мелкий печатный текст. Посредине конверта крупно и небрежно было написано карандашом: «10000 р.». Неужели там действительно деньги?