Дафне молчала – и личико у нее, кстати, перекосилось. Она уже не знала, что делать, и обдумывала следующий ход. А у него получилось уязвить ее, это точно. Она могла сколько угодно кривиться в ответ на его пренебрежительные отзывы о «Норт-прайм», но и сама отлично понимала: ее каналу не особо доверяют. Джастин нарисовал ей весьма правдоподобную картину развития событий. Горячий сюжет, безусловно, привлечет внимание, но в топ-лист не попадет и резонанса не вызовет – реальных доказательств‑то нет. Джастин и его коллеги хорошо поработали с населением, и теперь людям непросто продать идею, что, мол, боги в РОСА возвращаются! Однако Джастин должен быть начеку. Ему надо выяснить, что конкретно ей известно. Он заставил ее сомневаться в себе, и сейчас пришло время для новой атаки.

– Послушайте, Дафне, – проговорил Джастин, окончательно перехватив инициативу. – Вы мне нравитесь. Я хочу вам помочь.

– Очень мило с вашей стороны, – сухо отозвалась она.

– Я дам вам шанс. Поведайте мне все, что вы успели обнаружить, поделитесь со мной вашими дурацкими теориями без утайки. И мы посмотрим на ситуацию с точки зрения СК. Думаю, ваши ценные сведения не выдержат никакой критики. Но если вы все сделаете правильно, возможно, я соглашусь на интервью, которое радикально изменит вашу карьеру.

– Правда? – поинтересовалась она. – А что, с вами часто такое бывает: ходите вокруг да около, гадая, кому бы рассказать фантастически интересную историю? И вдруг вам подворачивается журналист, и вы осыпаете его благами! Как благородно с вашей стороны!

– Дафне, а что, если прямо сейчас люди Лусиана подбирают себе пул журналистов с одного новостного канала, на котором бы вы мечтали работать? И я могу сделать так, что вы окажетесь в группе счастливчиков.

Ее глаза вспыхнули при одном упоминании имени Лусиана. Но она не спешила открываться, похоже, опасалась ловушки.

– А что за интервью?

Джастин огляделся:

– Здесь не смогу рассказать, но вкратце дело заключается вот в чем. Мы не только разоблачили аркадийских шпионов, которые угрожали РОСА. Есть один сюжет, и он – из тех, которые вы обожаете. Там и любовь, и горе, и мелодрама – короче говоря, после этого бестселлера Лусиан станет не просто популярен, а мегагиперпопулярен. И это – не та ерунда, которую вы обычно в эфир выдаете, а настоящий репортаж, который будет во всех заголовках и забросит вас на вершины журналистского олимпа.

– И в вашей власти включить меня в круг достойных? – Она была заинтригована, но не спешила сдаваться.

– Возможно, – улыбнулся Джастин.

Однако он был не вполне уверен, что сможет выбить для Дафне эксклюзивные права на сюжет о джемманских девочках, вывезенных из Аркадии. Но не без оснований полагал, что поговорит с Лусианом и сенатор согласится на независимого журналиста, да и внимание Дафне переместится с подпольных делишек на нечто более привлекательное.

– Я вас слушаю, – произнесла Дафне.

Она пыталась выглядеть расслабленно, но язык тела выдавал ее: похоже, Дафне не верила в правдивость будущего репортажа. Хороший знак для Джастина и для Лусиана.

– Нет, – заявил он.

Не хватало еще им обсуждать планы богов и избранных в переполненном баре, где было полно любопытных.

– Не здесь.

Джастин с торжествующим видом поднялся и указал на дверь:

– Перейдем в какое-нибудь спокойное место. Вы вроде бы живете неподалеку?

Она не пошевелилась и смерила его ледяным взглядом:

– Я вижу вас насквозь. Вы что, думаете, я дурочка? Я в курсе того, что бывает, когда вы напрашиваетесь к даме в гости.

– В данном случае речь идет о единственном в своем роде шансе сделать блистательную карьеру, – ухмыльнулся он. – А что до того, что последует за этим… все будет зависеть исключительно от вас, мисс Ланг. Вы согласны?

Она мгновение поколебалась, а затем встала и подошла к нему.

– Да.

Мэй думала, что ей станет легче, когда она вернется к привычному образу жизни: снова наденет форму и получит назначение в часть. Три месяца назад, возможно, так бы и случилось. Она бы сразу сошлась с остальными преторианцами, набранными из Желтой и Лазурной когорт. Кроме того, Мэй не имела ничего против той социальной роли, в которой ее желала видеть родная страна. Но сейчас она мирно болтала с однополчанами в столовой и не могла отрешиться от странного ощущения. Она чувствовала себя здесь чужой. Просто инородное тело какое-то! Слишком много на нее навалилось, и она наделала немало такого, что не укладывалось даже в опыт суперсолдат. Она им даже чуть-чуть завидовала. Они свято верили в то, что в ходе выполнения самых опасных заданий их начальство держит все под контролем и принимает только правильные решения. А Мэй, увы, знала, что в действительности все гораздо сложнее.

«Я скисла из-за Джастина», – подумала она.

И внезапно поняла: нет, не из-за него. Она могла записать на его счет множество своих горестей, но резкое изменение восприятия окружающего мира было связано с ней самой. Глаза Мэй раскрылись, и она увидела, что под покровом привычной реальности таятся коварные и могущественные силы. Джастин не виноват – роль сыграл целый ворох факторов и, конечно же, обстоятельства появления Мэй на свет. Джастин просто пытался держаться на плаву в бурном потоке, равно как и она. Он хотел помочь ей, но она плюнула в протянутую руку помощи.

Нет. Теперь она наговаривает на себя. Она стремилась помочь ему! Она решила избавить его от искушения. Незачем ему попадать в расставленные богом сети. Она уедет, и этот бог – кто бы он ни был – не сможет шантажировать Джастина близостью с Мэй. Хоть бы Джастин все понял! Но, судя по тому, как исказилось его лицо, он воспринял все по-другому. А самое ужасное, его чувства практически зеркально отражали ее собственные.

«Скоро он забудет меня, – утешала себя Мэй. – А как же иначе? Наверняка, пока я здесь тоскую, он кого-то в баре клеит. И потом, когда и к кому он относился серьезно? Почему я считаю, что я какая-то особенная? Он будет гоняться за каждой юбкой – и пожелаем ему удачи: пусть ему на пути попадаются женщины, не связанные с потусторонними силами».

Но чем больше она вспоминала события той ночи, их разговор, то, как он обнимал ее, когда спал… Нет, она опять на него наговаривает. И что ей делать? Как забыть его? Гораздо проще думать, что ему уже все безразлично. Но Мэй не желала бросаться в объятия первого встречного, чтобы развеяться, хотя недостатка в претендентах не имелось. Парочка ребят успели пофлиртовать с ней в перерывах между боевыми заданиями. Типичные преторианцы! Она очень вежливо, правда, внутри все так и переворачивалось от страха и отвращения, дала им понять, что не заинтересована в сексе. Мэй не хотела портить отношения с однополчанами, но мысль о том, чтобы лечь в постель с мужчиной, вызывала у нее тошноту. История с оборотнем оставила глубокий след в ее душе – даже шрам, и он не думал исчезать…