***

Алибеков, создававший конвейер сибирской язвы в Степногорске и теперь работавший в Москве, в штаб-квартире «Биопрепарата», чувствовал, как растёт напряжённость в связи с грядущими международными инспекциями. «Как только сведущие американские учёные ступят на территорию одного из наших учреждений, наш секрет будет раскрыт», — писал он в своих мемуарах. Когда в 1988 году Алибеков стал первым заместителем директора «Биопрепарата», его назначили ответственным за сокрытие доказательств. И эта задача скоро затмила все остальные его обязанности. В Москве, в Институте прикладной биохимии и машиностроения была создана специальная рабочая группа по дезинформации. Ложь присутствовала даже в названии этой организации. «Институт не имел никакого отношения к биохимии: в нём разрабатывали и производили оборудование для наших лабораторий», — отмечал Алибеков. Рабочей группе выделили сумму, эквивалентную 400000 долларов, чтобы разработать «легенду» для «Биопрепарата» и продемонстрировать якобы мирный характер его работы. «Тем не менее некоторые из нас беспокоились, что иностранные инспекторы увидят наши схемы насквозь», — говорил он. К 1988 году «Биопрепарат» выпустил инструкции для сотрудников о том, как отвечать на вопросы инспекторов, рассказывал Алибеков. «Каждый мыслимый вопрос — для чего это помещение? Зачем здесь это оборудование? — сопровождался заранее подготовленным ответом, который работники должны были заучить».

«Сильнее всего меня заботил наш проект оспы, говорил Алибеков. — Если бы иностранные инспекторы приехали на предприятие “Вектор” в Сибири с нужным оборудованием, они бы мгновенно обнаружили свидетельства производства оспы». В рамках глобальной программы по борьбе с оспой, в которой Советский Союз играл ведущую роль, должно было остаться только два хранилища штаммов оспы: один — в Соединённых Штатах, второй — в Москве, в Институте вирусологии им. Д.И. Ивановского. Во всяком случае, такое обещание СССР дал Всемирной организации здравоохранения. Но мир лишь много лет спустя узнал, что Советский Союз нарушил слово.[591]

В 1988 году советские военные, беспокоясь о возможном визите иностранных инспекторов, отдали приказ избавиться от большого запаса спор сибирской язвы, вывезенных из Свердловска после несчастного случая. Эти бациллы хранили в городе Зима, в Иркутской области. Когда пришёл приказ о ликвидации, более ста тонн раствора сибирской язвы погрузили в 250-литровые контейнеры из нержавеющей стали, отвезли поездом, а затем на корабле на остров Возрождения. Там раствор смешали с перекисью водорода и муравьиной кислотой и зарыли в одиннадцати могильниках. Эти могильники, от 1,2 до 1,8 метров в глубину, не имели изолирующей подкладки, и ничто не мешало сибирской язве проникнуть в землю. Споры сибирской язвы, оказавшиеся в земле, не были нейтрализованы. Ещё много лет они оставались активными.[592]

***

В полутора тысячах километров от Москвы, на равнине, открывающейся за Челябинском, стоял непримечательный комплекс прямоугольной формы, больше полутора километров в длину и чуть меньше — в ширину, расположенный ровно вдоль оси «север-юг». Ряды низких дощатых складов с крышами из гофрированного металла были окружены деревьями, а территорию комплекса пересекали железнодорожные линии. На складах рядами были уложены боеприпасы: от 85-миллиметровых артиллерийских снарядов до более крупных боеголовок для ракет малой дальности. Они были установлены на стеллажах, как винные бутылки в погребе. В этом отдалённом комплексе в Западной Сибири, неподалёку от города Щучье, хранились 1,9 млн снарядов, начинённых 5447 тоннами зарина и зомана, советского аналога американского нервно-паралитического газа VX — 13,6 % советского химического оружия.[593] Этот арсенал был наследием ещё одного мрачного периода гонки вооружений, когда Советский Союз, Великобритания и Соединённые Штаты накапливали огромные запасы химического оружия, а переговоры о его ограничении в Женеве тянулись целых два десятилетия и не давали никаких результатов. Горбачёв, стремившийся к разоружению, с самого начала хотел избавиться от этого оружия.

Сила химического оружия чудовищна. Менее десяти миллиграммов американского нервно-паралитического газа VX — это небольшая капля на коже — могут убить взрослого человека за пятнадцать минут, а то и быстрее. В литре этого вещества теоретически содержится летальная доза для миллиона человек.[594] Эти вещества не могут иметь мирного применения — это исключительно орудия убийства. Джонатан Такер описывал их как бесцветные жидкости, не имеющие запаха, проникающие в тело через лёгкие или кожу и атакующие нервную систему. Жертва падает на землю, корчится в конвульсиях и теряет сознание; угнетение деятельности дыхательного центра мозга и паралич респираторных мышц вызывают смерть от удушья в течение нескольких минут.

Советский Союз накопил минимум 40 тысяч тонн химического оружия, Соединённые Штаты — 31 тысячу тонн. Хотя о биологическом оружии Горбачёв молчал, он публично заявлял о желании избавиться от химических вооружений. 13 апреля 1987 года в Праге он сообщил, что Советский Союз прекратит их производство. Он решил законсервировать советские заводы, выпускавшие эти химические вещества и боеприпасы.

Шеварднадзе после своей женевской речи об инспекциях пригласил иностранных наблюдателей на совершенно секретный советский испытательный полигон в Шиханах на Волге, в 900 км к юго-востоку от Москвы. Шеварднадзе сказал, что стремится «создать атмосферу доверия». 3–4 октября 1987 года делегацию из 110 экспертов и 55 журналистов из 45 стран отвезли на этот полигон на четырёх самолётах. На бетонированной площадке делегация увидела 19 снарядов и контейнеров, среди которых были ручные гранаты, ракетные и артиллерийские снаряды, а также трёхметровая боеголовка с химическими веществами для ракеты малой дальности.[595] Поездка выглядела ещё одной демонстрацией горбачёвской гласности. Юрий Назаркин, представитель СССР на переговорах о контроле над вооружениями, объявил: «Нам нечего скрывать».[596] Это было не совсем так. На демонстрационной площадке не было химического оружия нового типа, над созданием которого советские учёные отчаянно работали, чтобы угнаться за США.