litbaza книги онлайнСовременная прозаНекоторые вопросы теории катастроф - Мариша Пессл

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 107 108 109 110 111 112 113 114 115 ... 181
Перейти на страницу:

А другие июньские букашки? Им было так же плохо, как Эве Брюстер? Например, Шелби Холлоуз, которая отбеливала перекисью свои усики? И Дженис Элмерос, прятавшая под сарафанчиком колючие, словно кактус, ноги? Или Рейчел Грум, Изабель Фрэнкс и другие им подобные – они всегда приходили к папе с дарами, словно современные волхвы (перепутавшие папу с Младенцем Христом), только вместо золота, мирры и ладана приносили домашнее печенье, кексики и соломенных кукол со сморщенными личиками (будто они кисленьких леденцов наелись). Сколько часов трудилась Натали Симмс, пока строила скворечник из палочек от мороженого?

Голубой «вольво» подъехал без четверти двенадцать. Я слышала, как щелкнул ключ в замке.

– Радость моя, иди сюда скорее! Все глаза высмеешь!

«Высмеять глаза» – типичный дурацкий папизм, так же как «плакать над пролитым йогуртом» и «беречь как синицу ока».

– Оказывается, крошка Арни Сандерсон пить не умеет! В ресторане рухнул по дороге в туалет – клянусь тебе, прямо на пол! Пришлось везти его домой, в университетское общежитие. Жуткое местечко – ковровая дорожка истоптана до дыр, воняет прокисшим молоком, по коридорам бродят аспиранты, оставляя следы, словно от экзотических животных с Галапагосских островов. Я на себе тащил его по лестнице – на четвертый этаж! Помнишь тот милый фильм с Гейблом и Дорис, «Любимец учителя»?[388] Где мы его смотрели – в Миссури? Сегодня я пережил то же самое в реальности, только без пикантной блондинки. Я считаю, мне полагается выпить!

Пауза.

– Ты что, уже спишь?

Папа взбежал по лестнице, легонько стукнул в дверь и тут же ее распахнул. Он был еще в пальто. Я сидела на краешке кровати, скрестив руки на груди и глядя прямо перед собой.

Папа спросил:

– Что случилось?

Я рассказала (старательно подражая стилю поведения расшатавшейся стальной опоры, устрашающей и неумолимой).

Папа, в свою очередь, воспроизвел на своем лице цветовую гамму вывески у дверей винтажной парикмахерской: сперва стал красным, когда увидел красную отметину у меня на щеке, потом белым – это когда я провела его вниз и в лицах показала наш разговор с Эвой (включая дословный пересказ избранных отрывков диалога, включая Эвино определение «мелкий», и демонстрацию того участка пола, на который я свалилась) – и снова красным, когда мы вернулись на верхний этаж и я показала папе коробку с останками мотыльков и бабочек.

– Если бы я мог представить, что такое возможно, – сказал папа, – что она способна превратиться в Сциллу – на мой взгляд, Сцилла значительно хуже, чем Харибда, – я бы убил эту психованную дуру!

Он приложил мне к щеке лед, завернутый в полотенце.

– Надо подумать, какие принять меры.

Я мрачно спросила, не глядя на него:

– Как ты с ней познакомился?

– Конечно, я слыхал от коллег подобные истории, в кино видел. Классический образец – «Роковое влечение»[389]…

– Папа, как?! – заорала я.

Он вздрогнул, но не рассердился, только отнял от моего лица лед и, заботливо нахмурившись (в подражание медсестре из фильма «По ком звонит колокол»[390]), коснулся моей щеки тыльной стороной ладони.

– Как познакомился? Дай вспомню. Кхм… Это было в конце сентября. Я приехал в школу обсудить твои оценки, помнишь? И заблудился. Эта специфическая дама, Ронин-Смит, сказала, что в ее кабинете ремонт, и назначила встречу в другом месте, а номер комнаты назвала неправильно. Я, как дурак, постучался в дверь триста шестнадцатого кабинета в корпусе Ганновер, где какой-то неприятный бородатый историк пытался – не слишком успешно, судя по озадаченным лицам учеников, – объяснить закономерности развития индустриального общества. Я зашел в учительскую узнать, куда мне следует идти, и там встретил эту психопатку, мисс Брюстер. Вот тебе и любовь с первого взгляда. – Папа задумчиво разглядывал коробку с останками. – Подумать только, всего этого не случилось бы, если бы глупая коза четко сказала: «Комната триста шестнадцать, корпус Барроу»!

– Не над чем тут смеяться.

Он покачал головой:

– Конечно, зря я тебе не сказал. Прости. Мне было немного неловко, что у меня… – Папа запнулся. – Связь с кем-то из твоей школы. Я не ожидал, что дойдет до такого. Поначалу все казалось вполне безобидным.

– Так и немцы говорили, когда проиграли Вторую мировую.

– Признаю, я осел.

– Обманщик. И врун. Она назвала тебя вруном и была права…

– Ох, да.

– Ты все время врешь. Даже когда говоришь «Рад видеть».

На это папа ничего не сказал, только вздохнул.

Я по-прежнему смотрела прямо перед собой, но не отодвинулась, когда он снова прижал к моей щеке холодный сверток.

– Видимо, придется вызвать полицию. Или более привлекательный вариант: явиться к ней домой с незаконно приобретенным огнестрельным оружием.

– Нельзя вызывать полицию. Ты ничего не можешь сделать.

– Я думал, ты хочешь, чтобы эту тварь упрятали за решетку?

– Пап, она просто обычная женщина. А ты с ней поступил оскорбительно. Почему на звонки не отвечал?

– Не хотелось мне с ней разговаривать.

– Не отвечать на звонки – самая изощренная пытка в цивилизованном обществе. Читал книгу «Скрылся с места происшествия: кризис одиночества в Америке»?

– Кажется, не читал…

– Лучше всего будет оставить ее в покое.

По-моему, папа хотел что-то ответить, но сдержался и промолчал.

– Кстати, для кого ты цветы покупал?

– М-м?

– Цветы, про которые она рассказывала.

– Для Джанет Финнсброк. Из администрации факультета, работает там еще с палеозойской эры. Пятидесятая годовщина свадьбы. Я подумал, ей будет приятно… – Папа перехватил мой взгляд. – Да ты что! Разумеется, я в нее не влюблен. Только этого не хватало!

Папа как-то сник. Он сидел рядом со мной на кровати, растерянный, почти присмиревший (совершенно непривычное зрелище). Мне стало его жаль – хоть я и не подала виду. Он мне напомнил те нелестные фотографии президентов, которые «Нью-Йорк таймс» и другие газеты обожают печатать на первой странице: смотрите, мол, как выглядит великий лидер, когда не на трибуне, без заученных жестов и отрепетированных рукопожатий: не величественно и даже не солидно, а глупо и беспомощно. Поначалу смеешься, а если задуматься всерьез, жутковато становится. Эти фотографии показывают, как хрупко равновесие нашей жизни, как непрочно само наше существование, если во главе страны такой человек.

1 ... 107 108 109 110 111 112 113 114 115 ... 181
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?