— Значит, имя шатра Каунео было Волверин… а Пиявка — это и название лагеря?

— Ага. В тех краях это довольно известный лагерь.

Вит почесал подбородок.

— Знаешь, имя «Даг Блуфилд» неожиданно стало казаться мне очень многозначительным.

Не обращая на него внимания, Фаун спросила мужа:

— А в том озере действительно водятся пиявки?

— О да, — кивнул Даг. — Огромные — в шесть дюймов, а то и фут длиной. Играть с ними, впрочем, было довольно безопасно, хотя, плавая, нужно было сохранять бдительность.

Он усмехнулся, видя, как сморщила нос Фаун… и та подумала, что такова, должно быть, и была цель рассказанного им анекдота.

* * *

Еще через шесть дней они добрались до Греймаута — однако, как с разочарованием обнаружила Фаун, не до моря. Город лежал не на морском берегу, а в десяти милях от него. Ниже скал, на которых стояли дома, река разбивалась на множество рукавов, образовывавших широкую болотистую дельту. Сам город делился на две части: Верхний город на скалах и Нижний город, иногда называемый Подводным, на самом берегу реки.

Верхний город, насколько Фаун могла разглядеть с баржи, состоял из основательных домов, складов и привлекательных гостиниц, а Нижний — из строений, производивших впечатление временных: навесов, таверн, дощатых сараев. Вдоль воды тянулись примерно такие же причалы, как в Серебряных Перекатах, хотя и не такие многочисленные, и еще ряды и ряды барж и парусников: некоторые на продажу, некоторые используемые в качестве плавучих жилищ. В южной части гавани суда были совсем другими, с высокими мачтами. Эти рыбачьи лодки и каботажные суда, преодолев дельту, выходили в море.

В Нижнем городе располагался кипевший жизнью рынок, где продавались всевозможные товары и совершались многочисленные сделки. Не успела «Надежда» причалить, как капитаны парусников, отправлявшиеся вверх по реке и набиравшие команды, стали предлагать Виту и Хогу наняться к ним, а какой-то торговец захотел купить Копперхеда прямо с палубы. Копперхед, отдохнувший и отъевшийся за время долгого плавания, тут же показал себя, попытавшись разнести загородку загона. Даг спас собственность Берри и собравшихся зевак, оседлав мерина и галопом отправившись на нем в длительную поездку.

Вит и Готорн решили прогуляться вдоль ряда судов, а Фаун попросила Берри пойти с ней на рынок, чтобы купить свежих продуктов к ужину. Барр и Ремо последовали за ними, стараясь выглядеть высокими и суровыми, как и полагается телохранителям. Фаун подумала, что, если бы смущение не заставило их избрать такую роль, они цеплялись бы друг за друга, как потерявшиеся в лесу дети, в окружении этих незнакомых фермеров. Они держались поближе к Фаун и настороженно озирались.

— Этот город не такой большой, как Серебряные Перекаты, — пробормотал Ремо.

— Не уверен, — так же тихо ответил Барр.

«Так кто кого охраняет?»

Фаун не сказала этого вслух — все-таки такт хорошая вещь.

Она заметила на другом конце рынка двоих пожилых Стражей Озера, мужчину и женщину, но они были слишком далеко, чтобы их окликнуть, а к тому времени, когда Фаун и Берри добрались туда, уже ушли. Были ли они местными или из верховий? Нет ли где-то поблизости лагеря Стражей Озера? Нужно будет спросить Дага… Они с Берри и дозорными вернулись на «Надежду» еще до того, как парни из Олеаны так накрутили друг друга, чтобы впасть в панику от крестьянского окружения.

На барже выяснилось, что Вит нарушил обеденные планы Фаун, притащив рыбину, размером и формой напоминающую блюдо. Он сообщил, что купил только что пойманную морскую рыбу с рыбачьей лодки в гавани.

Фаун с ужасом посмотрела на добычу, которую с гордостью демонстрировал Вит.

— Вит, у нее же два глаза!

— У всех рыб два глаза.

— Но не на одной же стороне! Вит, эти рыбаки поняли, что ты парень из глубинки, и подсунули тебе какую-то дефектную рыбу!

— Нет, эта порода так и должна выглядеть. — Вит с некоторым сомнением взглянул на рыбину. — Так они сказали. Только это не важно; главное — я договорился, что завтра утром они возьмут нас в море на своей лодке. Они выходят на лов каждый день, когда погода позволяет. Утром они высадят нас на пляже, а вечером на обратном пути заберут. Мы можем устроить пикник!

Пикник в разгар зимы? А почему бы и нет? В Вест-Блю к этому времени снегу уже навалило на фут, а тут только облачно и прохладно…

Бо поручился за двуглазую рыбу, что, впрочем, не совсем успокоило Фаун, особенно после его рассказов о свернувшихся в кольца змеях, которых используют как колеса повозок; однако рыбу одобрила и Берри, так что Фаун приготовила ее, как сумела. Даг ел рыбину без всяких колебаний, ну да что возьмешь с дозорного… В конце концов Фаун, заметив насмешливые морщинки у его глаз, тоже попробовала; рыба оказалась удивительно вкусной.

Так и получилось, что на рассвете следующего дня при свете фонаря Фаун принялась собирать большую корзину для пикника и еще одну — с одеялами; неторопливое солнце не собиралось вставать еще целый час. Берри и Вит с трудом растолкали Готорна; Фаун подумала, что им с Дагом предстоит так же вытаскивать Ремо и Барра.

Хог решил остаться со все еще не поправившимся Бо, и не только потому, что его пугали рассказы о морских рыбах с огромными зубами, питающихся людьми, и о тварях со щупальцами, присоски на которых выпивают всю кровь из человека. Эти двое — давно лишившийся родителей Хог и бездетный Бо — привязались друг к другу, как родные. Все они проделали дальний путь из Олеаны, думала Фаун, но Хог — особенно. Он превратился в умелого гребца; он больше не был таким тощим и таким робким и к тому же вырос по крайней мере на два дюйма, отчасти благодаря хорошему питанию, отчасти потому, что перестал сутулиться. Они пробудут в Греймауте еще несколько недель; когда Бо поправится, Фаун уж позаботится о том, чтобы Хог побывал на берегу моря.

Фаун никогда раньше не приходилось плавать на парусной лодке. Скрип снастей и резкий крен, когда заплатанный парус поймал легкий утренний ветерок, заставляли ее нервничать, однако под внимательным взглядом Дага Фаун подняла подбородок и постаралась выглядеть смелой. Четверо рыбаков — двое братьев и их сыновья-подростки — явно знали, что делают, и были рады все показать любопытному Виту. Через некоторое время даже Барр и Ремо осмелели настолько, что присоединились к ним. Даг удовлетворился тем, что откинулся на скамье, обняв за талию Фаун.

Над болотами занималось золотое и серое утро, обладавшее собственной суровой зимней красотой. Птицы криками приветствовали рассвет, хотя их непривычные уху северян голоса казались печальными. Время от времени Фаун замечала у берега гниющие останки судов, принесенные сюда высокой водой или просто брошенные хозяевами. Полная наполовину страхом, наполовину надеждой, она принимала каждое бревно за подкрадывающуюся болотную ящерицу, но Даг каждый раз ее разочаровывал, хотя и обещал позднее обязательно найти для нее такую тварь; Фаун вежливо, но без всякого энтузиазма поблагодарила его за предложение.