– Конечно, дорогая.

По дороге Феликс удивлялся, как это он, взрослый человек, в полном расцвете сил, позволяет себе раздражаться на ссохшуюся старушонку, вполне созревшую для кремации. Уж слишком это по-детски!

Теобальд не желал расставаться со своими кроликами. – Я занят.

Феликс представил себе, как это будет выглядеть, если он вернется в гостиную и объявит, что Теобальд примет мадам Эспартеро – если только вообще примет – в крольчатнике. Не может же он сыграть такой шутки с Филлис.

– Послушай, сынок, у нас в гостях леди, которая хочет тебя видеть.

Ответа не последовало.

– Решай, – бодро заявил Феликс, – сам ты пойдешь или предпочитаешь, чтобы тебя тащили? Мне все равно.

Теобальд медленно окинул взглядом все два метра своего отца и без дальнейших прений двинулся к дому.

– Мадам Эспартеро, это Теобальд.

– Вижу. Подойди ко мне, Теобальд.

Теобальд не шелохнулся.

– Подойди к мадам, Теобальд, – коротко сказала Филлис, и мальчик сразу повиновался.

Феликс не понимал, почему сын слушался матери куда охотнее, чем отца. Черт возьми, ведь он всегда был добр и справедлив к нему! Тысячи раз он сдерживался, не позволяя себе вспылить.

Мадам Карвала разговаривала с мальчиком тихо – так тихо, что ни Гамильтон, ни Филлис не могли разобрать ни слова. Теобальд глядел на нее исподлобья и норовил отвернуться, однако она настаивала и, поймав взгляд ребенка, не отпускала его. Наконец он ответил – таким же тихим и серьезным голосом. Их диалог длился несколько минут, потом Карвала выпрямилась на стуле и проговорила несколько громче:

– Спасибо, Теобальд. Теперь можешь идти.

Мальчик стремглав вылетел из дома. Феликс с тоской проводил его взглядом – ему-то надо было остаться… Выбрав самый удаленный – насколько позволяли приличия – стул, он сел и принялся ждать.

Карвала выбрала новую сигару, раскурила ее и окуталась облаком синего дыма. Когда облако превратилось в тучу, она переключила внимание с сигары на Филлис.

– Он крепкий ребенок. Здоровый. С ним будет все хорошо.

– Я рада, что вы так думаете.

– Я не думаю, я знаю.

Они еще немного поговорили о мальчике – обычная светская болтовня. У Феликса создалось впечатление, что старуха просто импровизирует – до тех пор пока не подведет к тому действительно важному, что у нее на уме.

– Когда ты ожидаешь его сестру?

– Я готова в любой момент, – ответила Филлис. – Они подбирают схему для нее – уже несколько месяцев.

– Что же они хотят получить? Какие-нибудь отличия от Теобальда?

– Несущественные – за исключением одного. Мелких, разумеется, окажется много – ведь, когда подбирали для Бальди, по ряду характеристик осуществить отбор даже не пытались.

– А о каком же существенном отличии ты упомянула?

Филлис рассказала. Поскольку планировалась девочка, ее хромосомная схема должна была содержать две Х-хромосомы – по одной от каждого из родителей. Чадолюбие, конечно, характеристика, связанная с полом. Нельзя забывать, что Гамильтону в свое время в значительной степени недоставало именно любви к детям. Теобальд унаследовал свою единственную Х-хромосому от матери. Мордан был убежден, что, достаточно повзрослев, мальчик проявит нормальное стремление к обзаведению потомством.

Однако его планируемая сестренка должна стать наследницей обоих родителей, а следовательно – может в будущем отнестись к этому вопросу прохладно. Впрочем, если она все-таки обзаведется собственными детьми, то ее отпрыски уже не будут испытывать недостатка в этом свойстве, столь желательном для выживания вида: ведь потомкам она передаст лишь одну из двух своих Х-хромосом, а благодаря помощи генетиков ею станет хромосома, доставшаяся от Филлис. Таким образом, нежелательное качество Гамильтона будет исключено навсегда.

Карвала внимательно выслушала это объяснение – или, вернее, ту небольшую его часть, которую сочла нужным изложить Филлис. Потом старая леди ободряюще кивнула.

– Успокойся, детка. Все это не будет иметь никакого значения.

Однако она ни намеком не пояснила, что имеет в виду. Она еще немного поговорила о том о сем и вдруг неожиданно спросила:

– Значит, теперь – в любое время, я правильно поняла?

– Да, – подтвердила Филлис.

Карвала поднялась и удалилась так же внезапно, как и пришла.

– Надеюсь, мы еще удостоимся чести вашего посещения, мадам? – осторожно осведомился Феликс.

Карвала остановилась на пороге и, обернувшись, посмотрела на него. Вынув изо рта сигару, она усмехнулась:

– О, я вернусь! Можете на это рассчитывать.

Феликс стоял, хмуро уставясь на дверь, захлопнувшуюся за Карвалой.

– В ее присутствии я так хорошо себя чувствую, Феликс, – сказала Филлис и счастливо вздохнула.

– А я – нет. Она похожа на труп.

– Филти!

Феликс вышел и разыскал сына.

– Привет, малыш!

– Привет.

– Что она тебе говорила?

Теобальд пробормотал нечто нечленораздельное – Феликс смог уловить только заключительное: «…това баба!»

– Полегче, сынок! Чего она хотела?

– Чтобы я ей кое-что пообещал.

– И ты обещал?

– Нет.

– А что ты должен был пообещать?

Но Теобальд больше не желал с ним общаться.

После позднего приятного ужина в прохладном саду Феликс лениво включил новости. Некоторое время он рассеянно, вполуха прислушивался и вдруг позвал:

– Филлис!

– Что?

– Иди сюда! Скорее!

Когда она вбежала, Гамильтон указал на мерцающий и разглагольствующий ящик.

– …дам Эспартеро Карвала. Кажется, она умерла мгновенно. Предполагают, что она споткнулась, входя на эскалатор, поскольку, упав, она прокатилась по всему маршу. Ее будут долго вспоминать – не только благодаря многолетней деятельности в Политическом совете, но и за ее работы в области…

Филлис выключила приемник. Заметив на глазах жены слезы, Гамильтон удержался от реплики, которая у него едва не вырвалась, – насчет той самонадеянности, с какой Карвала пообещала, что обязательно вернется.

Гамильтон не видел смысла в том, чтобы снова вести Теобальда к Джейкобстейну Рэю; он чувствовал, что там уже возникла стойкая антипатия. Однако исследованием телепатии занимались и другие – Феликс выбрал группу и представил Теобальда ее членам. Он был убежден, что первоначальная ошибка заключалась в том, что исследователи пользовались примитивными методами, рассчитанными на детей этого возраста. На этот раз Теобальду постарались объяснить, что именно собираются предпринять исследователи, и начали работу прямо с тестов, предназначенных для взрослых.