общественных отношений по чьей-то чуждой воле. Такая аффектация субъективностей не красит сообщество, которое допускает подобное по собственному неразумию. Остается во всем обвинять «глобализм», но не самих себя.

Человек чаще страдает от бесцельности жизни, пустоты, общественной инфантильности. В этом вина сообщества, готового снова заплакать от создаваемого собой страха. Человек никогда не успевает подготовиться к потере, зато он может эту потерю заранее оплакать. Подобно сообществу – от собственного бессилия. Хотя, остается вера в здоровом большинстве социума. Вера это всегда начало интереса. Должна быть общечеловеческая вера. Если ее нет, – наступает озлобленность. Большая часть народных бедствий исходит от бессилия властей и прагматичности сообщества в лице государств. Люди обычно даже элементарно не отличают общество от государства. Какая разница? – пусть оба боятся и плачут.

Единственное противоречие, которое существует в мире – это противоречие связи. В этом случае глобальный процесс созидания сообщества пытаются подменить обманным явлением трансгуманизма. Подобным образом подменяют бесконечное – конечным, человека – обществом. Однако это противоречие обычно создается искусственно, ввиду необходимости хоть что-то иметь взамен, если не можешь охватить все целиком. Нет ничего вечного: «чужие» и «твои» люди рано или поздно уходят от тебя. Но только в случае, если ты сам не уходишь от них раньше. Такое происходит с обществом в условиях социетального глобализма. Если люди отходят от его помыслов, а оно само не уходит от них раньше, то остается только сожалеть и плакать. Плакать не только от страха, а от собственного неразумия.

Общественные отношения обычно «сверху» довольны собой, а «снизу» – нет. Такое вертикальное расслоение чревато симптомами бессилия управления обществом. Однако мнимое «Мировое правительство» ситуацию не спасет даже в лучшем случае. Чтобы насытится, мало просить судьбу – надо самому связываться с ней активным действием. Человек должен быть доволен собой в любом случае, но не самодоволен, иначе он теряет связь с сообществом. Самодовольно должно быть сообщество, если оно эту связь поддерживает. Зачем тогда плакать, если всегда можно опереться на людей. Вот только они сами такую тяжесть не выдержат. Да и мыслить над людьми кто-то должен. Кто, если не социетальный глобализм.

В 21-м веке цивилизация вступила в новую эпоху утрат общечеловеческого достоинства. Во многом это оказалось связано с неготовностью сообщества своевременно перестраивать отношения нравственности, культуры и образования на новый лад. Глобальная политика упустила возможности регулирования культуры под изменяющийся технократический натиск. Происходит своего рода столкновение неготового к глобальным изменениям разума личностей с «инфантильностью» сообщества, продолжающего преследовать материальный интерес. Отсюда пошел экономический разврат и соответствующий крик о помощи со стороны членов сообщества.

Общечеловеческие ценности потеряли должный авторитет. Однако это не «столкновение цивилизаций» по Самюэлу Хантингтону, не кризис культуры, а искажение понятий о ней. Духовный разлад поразил само сообщество, а не только его личностей. Эсхатологические настроения страха пришли извне, ломая ценностные ориентиры и смысловые доминанты. Когда ломаются социетальные отношения, необходимо нахождение новых эврик, глобальных в основе. Это не что иное, как новые, развитые общечеловеческие ценности, но никак не «страшилки».

В этих условиях сообщество проигрывает войну с глобализмом, развернутую от неразумия по его инициативе. Так глобализм стал актуализироваться в русле устаревших ценностных ориентиров в субъективностях, как личностных, так и социальных. Философский вакуум постмодернизма не мог восполнить ценностные прерогативы сообщества. Целостная связь между политическими институтами, призванными регулировать социальные отношения, и глобализацией стала надрываться, потеряв в первую очередь ценностные общечеловеческие доминанты.

4.17. Причины нестабильности сообщества

Причины нестабильности сообщества обычно кроются в потере ценностных ориентиров. Есть ценности человеческие, на основании которых один человек может обвинять другого. Но есть ценности общечеловеческие, на основании которых мы имеем права осуждать человека, создающего их. Общечеловеческое выше человеческого. Более того: человеческое должно исходить из общечеловеческого. Если этого не происходит, тогда сообщество, которое призвано вырабатывать или прививать те или иные общечеловеческие ценности, недостойно людей. Оно неизбежно скатывается в ад коррупции и безнравственности. Подобное мы видим в современной России, как отголосок извращения социетального глобализма. Отсюда исходит нестабильность сообщества, а не из объективного глобализма.

Основная беда нашего сообщества, думается, заключается в том, что его личности оказались «непослушными». Поэтому оно вынуждено их принуждать. Однако эта беда одновременно является нашим высшим благом, поскольку в противном случае диалектика сыграла бы плохую шутку, оставив мир без существования. Может, сообщество ведет к этому человеческую цивилизацию – к глобальному кризису и гибели.

Аппарат принуждения известен давно. Нас интересует дилетантский вопрос, можно ли вообще обходиться без него. Хотя нас авторитетно уверяют, что это невозможно «технически и практически». Теоретически без государства обходиться можно, это будет в случае гражданского, разумного общества, когда сами личности будут заинтересованы в нем.

Практически же такое образование действительно невозможно. Поскольку, так или иначе, необходим процесс регулирования прав и свобод. Именно процесс, который сообщество не в силах осуществить. Факт социетального кризиса налицо. С другой стороны, давно известны принципы демократического общества, в котором сами личности сами участвуют в управлении. Однако управление – это все то же принуждение. Выходит, без насилия никак нельзя обойтись. Но оно должно быть разумным и отвечать тому, «что должно быть».

Это равносильно кондово-суконному фатализму, когда остается выслушивать на ходу «хрустящий бедами» путь современных глобалистов. Или внимать «страшилкам» антиглобалистов. Может быть, основной бедой человечества становится его невысказанность «перед минутой молящей – перед сердцем скорбящим». То есть, перед социетальным глобализмом с его направленностью на созидание сообщества и личностей в нем. Тогда это можно будет назвать «парадоксом самоограничения отношений»…

Другой бедой сообщества и причиной его неустойчивости может статься антирефлексия масс, которая остается производной от негодного государственного управления. Понятно, что в условиях развития диалектической связки такая антирефлексия есть результат «плохой» (неадекватной) рефлексии самого сообществ. Она обычно заключается в противоречиях его с государством и выражается обычно в бессилии власти. Сообщество за многовековую историю «испробовало» множество форм правления, но до сих пор не может найти лучшее, чем та, которая ныне привела человечество на грань катастрофы. Понятно, что беда связана с нарушением равновесия капитального и грегарного отборами. Но никак не с действием самого глобализма.

Третьей бедой нашего сообщества можно считать тот факт, что оно рефлексирует историческое достояние далеко не до конца. В результате чего существенная часть прошлого не включается в процесс истории. Речь идет о значительных отклонениях в ходе субъективного прецессирования возле объективной направленности, которые связаны с невозможностью «объять необъятное». Невозможностью охватить явлениями в виде общечеловеческих ценностей процесс развития. Необходимо повторить, что проблемы чаще возникают не от незнания фактуры, а от беспомощной ее интерпретации. Это мировоззренческое незнание приводит к