Василиса не ответила. Резко развернувшись, она направилась к выходу из музея.

— Эй, Премудрая, вы куда? — окликнул я истинную преступницу и одним прыжком оказался у нее на пути.

К сожалению, скороходы позволяют только стремительно перемещаться, но никаких бойцовских навыков не добавляют. Поэтому уже через мгновение, получив жестокий удар в пах коленом, я лежал в груде коробок и искренне радовался тому, что в момент нападения царевны на мне были надеты драконьи штаны. Если бы не они, мой стон сейчас звучал бы как минимум на две октавы выше. Однако разлеживаться оказалось некогда. Надо было задержать Прекрасную.

Я выскочил из музея и бросился к выходу из Дома. Там мне повстречался Серый, который как раз выпроваживал за дверь очередной патруль.

— Василиса не проходила? — задыхаясь, спросил я у зверя.

— А в чем дело?!

— Это она украла Кощееву смерть!

— Ерунда! — не поверил волк.

Пришлось повторить все свои выкладки, и вот тогда-то все всерьез забеспокоились.

— Скорее к черному ходу! — скомандовал завхоз, и толпа патрульных кинулась по коридору.

Я в своих сапогах, естественно, оказался у двери первым, но не единственным. На посту у Перехода находился Хан, который как раз пропускал внутрь пришедшую с той стороны Арину Родионовну.

— Василиса не выходила? — накинулся я на старуху и егеря.

— Ты бы, милок, сперва поздоровался! — обиделась Баба-яга. — Вот и ходи к вам, таким грубиянам, в гости.

— После, Арина Родионовна. Пожалуйста! Где Василиса?

— Туда пошла! — сказал узбек, махнув рукой в глубь одного из коридоров.

Я бросился в указанном направлении, ругая себя последними словами за то, что самонадеянно не взял с собой искатель. Впрочем, уже у первой развилки стало ясно, что в этот раз получится обойтись и без клубка. Василису было слышно.

— Я не понимаю! Как ты вообще мог обо мне такое подумать?! — кричала она срывающимся от ярости голосом.

— Зато я о тебе хотя бы думаю! — с не меньшим накалом ответил Иван.

«Так вот куда ее понесло!» — с опозданием понял я.

Вопли бывших супругов доносились из-за дверцы чуланчика, который Дурак сделал местом своего добровольного заключения. Причем криком дело не ограничивалось. Судя по трясущейся двери и ходящим ходуном стенам, внутри шла самая настоящая битва.

— Урод! Придурок! Как ты смел?! — звенел голос Прекрасной, сопровождающийся звуками резких хлестких ударов. — Кто тебя вообще просил?!

— Да уж! Ты попросишь, какже?! Тоже мне, «мисс Независимость»!

— Ну конечно! А тебе подавай всю жизнь меня спасать!

— Хватит! Спас уже один раз! — орал доведенный до крайности Иван. — До сих пор не можешь мне простить, что не сама от Кощея вырвалась. Жаба!

— Чтоо-о-о?!

Дом вздрогнул. Похоже, кого-то уронили на пол.

— Ух ты! Какие знакомые звуки, — произнес за моей спиной голос Серого.

Я обернулся. Волк, а с ним чуть ли не половина сотрудников Общества толпились в узеньком коридоре.

— Как бы не поубивали они там друг друга, — озабоченно сказал Хан.

— Не убьют! — утешила его Арина Родионовна. — Милые бранятся — только тащатся! Верно я говорю, Серый?

— А то ж! Васька с Ванькой завсегда так! — оскалился в страшной улыбке завхоз. — Зато теперь хоть годик проживут душа в душу.

Между тем в чуланчике все вдруг затихло.

— Только тащатся, говорите?! А если она его там уже удушила?! — зло спросил я знатоков отношений между Дураком и Премудрой и решительно взялся за дверную ручку.

— Левушка, ты это… Не надо! — вдруг всполошилась Арина Родионовна, но было уже поздно, я заглянул в комнатку.

Увы, ничего особенного рассмотреть не удалось. Стоило моей голове показаться в дверном проеме, как сразу два кулака — один Ивана, а другой Василисы — стремительно рванулись мне навстречу. Удар подкинул меня в воздух и шмякнул о противоположную стену коридора.

— А ведь предупреждали тебя! — укоризненно произнес Серый.

— Лев, что они там делают? — испуганно поинтересовался Хан.

— Целуются! — ответил я и тихо сполз на пол.

Прошел час. Я с пакетом льда на лбу лежал на кухонном столе. Баба-яга готовила целебную мазь, чтобы свести расцветившие меня фингалы, а волк ассистировал ей, сообщая, какие из необходимых снадобий лежат в нашем буфете, а какие стоит поискать в холодильнике. Правда, бабку имеющийся в наличии ассортимент явно не устраивал.

— Что ж вы за защитники такие?! — ругалась она. — Свежей разрыв-травы и то не имеете. А если у вас в птичнике каганы сцепятся, чем разгонять будете, а?!

— Ну так тебя ж зовут в Общество, — отвечал Серый. — Вот и соглашайся. Заодно со всякими травками-муравками дело поправишь.

— А избушку куда девать? Опять одну-одинешеньку на «той стороне» бросить?! Нет уж! Дудки!

В комнату зашел Велес:

— Что, Серый, опять занимаешься агитацией? — спросил он каким-то непривычно веселым голосом.

— Ну так ведь какой кадр пропадает!

— Ничего! Не пропадет! — усмехнулся бог.

Впрочем, на «этой стороне» ничего божественного в шефе не имелось. Даже повернутое волшебной стороной кольцо не превращало Велеса в того древнего белобородого старца, которым он привиделся мне в нашу первую встречу. Теперь начальник казался состоятельным пожилым джентльменом, зашедшим провести часок-другой в свой любимый гольф-клуб. На нем были бриджи, заправленные в гольфы, светлая рубашка и пиджак в клеточку с замшевыми накладками на локтях.

— Друзья! — обратился бог богатства к Яге и Серому. — Вы не оставите меня ненадолго с нашим новоявленным детективом?

— Ты только смотри, недолго! — предупредила Арина Родионовна. — Мазь свежей наносить надо.

— Пять минут! — пообещал шеф, и старуха с волком покинули кухню.

Я попытался сесть. Мне показалось неудобным разговаривать с начальником лежа на столе. К тому же хотелось хоть немного сравняться с ним в росте. Велес, напротив, опустился на стул и уставился на меня легким жизнерадостным взглядом.

«Он что, в лотерею сегодня выиграл?!» — подумал я, пытаясь найти причину неожиданно хорошему расположению духа своего босса. Однако вскоре он сам помог решить эту загадку.

— Ну и что же мне с тобой, Лев, делать?! — с шутливым упреком поинтересовался бог. — Три месяца я выжидал, чтобы Иван пораскинул своими умными мозгами и перестал заниматься глупостями, а ты берешь и так не вовремя влезаешь в этот процесс.

— Так вы знали, что он невиновен?!

— Конечно! Мы с Ванькой знакомы уже около шестисот лет. Глупость он все еще сделать может, а пакость никогда.