Бородач откровенно засмеялся:

– Конечно, был. От Скара на юг вдоль побережья, а там вверх по реке. Дней бы за тридцать при хорошей погоде добрались. Да только лорду Дагда по-настоящему крепкие людишки нужны. Вот все ваши, кто похилее был, по дороге-то и потерялись.

– Понятно-понятно, – закивал Квазимодо. – Лорд да леди, несомненно, только сильными и выносливыми самцами интересовались. Одного не понял – что ж ты своего друга Глири не уберег? Такому жилистому кабану в постели цены бы не было. А вы его на ветку вздернули.

– Здоров сотник был, – согласился бородач. – Да только упрям слишком. Когда окружили, сопротивлялся до последнего. Я ему три раза сдаться предлагал. Ну, продырявили его изрядно. Кому он после этого нужен? Там на деревьях только раненых да больных повесили. Что с них толку?

– Справедливо, – кивнул вор. – И много из наших в замок угодило?

– Шестеро. Ну и вы двое.

– В живых кто остался?

– Я откуда знаю? – удивленно пожал плечами пленник. – Думаю, вряд ли. Леди Атра трех-четырех на ночь брала. А чужаки ее в первую очередь интересовали.

– Да, крайней любознательностью отличалась красавица наша нежнотелая. Ты говори, говори, мы слушаем.

– Да что говорить? – Пленник почесал густую бороду. – Когда вы бежали, погоню выслали сразу. Ну а когда лорд Дагда в сознание пришел, он на ноги всех до последнего человека поднял. Ты, Полумордый, не думай – меня убьешь, все равно до тебя доберутся. И до вас всех. Только тебя одного живым приказано привезти. А их – и отдельными головами можно. Денег сколько ты весишь обещано. За тобой теперь всю жизнь охотиться будут.

– Где справедливость? – грустно сказал вор. – Вот всем ваш город хорош – и лорд щедрый, мозговитый, и люди честные да упорные, а вот арбалеты делать не умеют. Ведь что мне стоило тогда чуть выше взять? Сейчас бы и у вас в Калатере люди нормальным хозяйством занимались, и мы бы без тревог по этим дивным местам прогуливались. Не повезло.

– Лорду Дагда еще больше не повезло, – криво ухмыльнулся пленник. – Ты его не только без жены оставил, но и на будущее радостей лишил.

Теа издала невнятный звук.

Квазимодо посмотрел на подругу – рыжая счастливо улыбалась. Вор покачал головой – ну какие там сорок лет? – чистое дитя.

– Рано вы веселитесь, – сказал бородач. – Если наш отряд не вернется, лорд Дагда точно будет знать, где вас искать. Годами будут по следу идти – найдут. И весь твой Флот не поможет.

– Ой-ой-ой, что ты нам такое страшное говоришь?! Может, еще посоветуешь, как спастись?

– Вы меня отпустите, – тихо сказал пленник. – Я лорду расскажу, что на наш отряд хоги-холмовики напали или что мы дурной водой отравились. Пока еще на ваш след опять выйдут.

– А что, хорошая мысль. Только ты уверен, что один из всего отряда остался? А то начнете врать вразнобой.

– Что ты меня проверяешь? Вы же всех ночью постреляли. Кто знал, что твоя оборотниха так стрелять умеет.

– Да, она молодец. Ну и мы тоже не промах – любим с Ныром теплой кровью полакомиться. – Вор оскалил остатки зубов.

Пленник посмотрел на его коричневое от засохшей и въевшейся в шрамы крови лицо, на почерневшую на груди и животе рубашку маленького ныряльщика.

– Какие вы вампиры? Ты меня не пугай, я не трусливого десятка. – Особой уверенности в голосе бородача уже не было.

– Не нравимся мы ему, – обиделся Квазимодо. – Мелкие слишком, на кровососов не похожи. Со мной, если хочешь знать, сама ланон-ши о вкусе мужской крови говорить не гнушалась. Ладно, все сказал, что ли?

– Отпустите меня – польза будет. А убьете – еще до дождей на ваш след выйдут.

– Ух, аж дрожь по коже. – Квазимодо с трудом поднялся на ноги, посмотрел на товарищей. Фуа косился с отвращением – видно, тоже знал, что сейчас делать будут. Теа ответила прямым взглядом карих глаз. Сейчас любоваться золотистыми искорками было не время, Квазимодо поспешно сморгнул.

– Ныр, присмотри за храбрецом.

Квазимодо взял девушку за локоть, отвел ближе к лошадям.

– Нужно его убить? – понимающе прошептала лиска.

– Да, было бы лучше. Мертвые уж точно никого на след не наведут. Но… Сильно уж противно так убивать.

– Хочешь отпустить? – поразилась рыжая.

– Не хочу. Но отпущу. Если ты не прикажешь убить.

– Я?!

– Ну да. Я тебе такую работу должен. Тогда леди Атру я должен был… Так что решай.

– Вот ты гнус трахнутый, Полумордый! Не хочу я ничего решать. Я и в прошлый раз за вас, сопляков, решала. Думаешь, решать проще, чем по горлу полоснуть?! Ночью мы ничего не решали, резали их, как баранов паршивых. А теперь я одна решать должна?!

– Фу, я же ничего плохого не хотел. Не ругайся.

– Я знаю, что не хотел, – буркнула рыжая. – Только все равно глупости городишь, брехун одноглазый.

– Ну, почему глупости? Договорились же все сообща решать. Я и у Ныра спросить хотел.

– Это если по делу, – язвительно пояснила девушка. – А такую гадость вполне можешь и сам решить. А Лягушку нечего спрашивать. Он, когда рыбу ловит, всегда опасается, уж не маленькая ли попалась, уж не с икрой ли… Добренький. Он этого бородатого все равно резать не будет. И не надейся.

– М-м… – Квазимодо покосился на друга. Ныр стоял в тени у скалы, смотрел на сидящего в трех шагах пленника. В руках у фуа было короткое охотничье копье. Дернется бородатый – получит длинный наконечник между ребер. А скажи ныряльщику ударить первым – засопит только обиженно. – Ладно, тогда у нас два выхода. Можем отпустить охотника. На одной ноге он нам сейчас не страшен, а до Калатера когда еще доберется. Правда, думаю, он погоню сразу сюда поведет. Ну, с другой стороны, возможно, он в одиночку до своего лорда и не доберется. Тоже неплохо. А второй выход – отвести пленного к доку Дуллитлу. Если сам док, конечно, уцелел. Это его земля, пусть и решает, что с нехорошим дяденькой делать.

– Пусть решает, – обрадованно сказала рыжая. – Нам ничего делать не нужно.

Квазимодо глянул на пленника. Вот хреновое дело: сам решишь – нехорошо, другому передоверишь – тоже душа неспокойно. Ишь как напряженно сидит борода – видно, чует, что участь его решают.

Бородатый пленник исподлобья смотрел на охранника. Фуа точно нарочно задрал голову, рассматривая что-то на скале. Квазимодо открыл рот, чтобы прикрикнуть, но не успел.

Одновременно произошло несколько вещей – что-то величиной с ладонь сорвалось со скалы и шлепнулось на макушку фуа, ныряльщик перепуганно вскрикнул и пригнулся, пленник резко взмахнул рукой – что-то маленькое и блестящее со свистом сорвалось с его пальцев, пролетело там, где долю мгновения назад находилось лицо фуа, со звоном отрикошетило от скалы и пронеслось в шаге от Квазимодо в сторону лошадей. Жеребец Теа с ржанием поднялся на дыбы. Колченогий пленник с неожиданной прытью подскочил с земли, прыгнул к вору. Ближе всего под рукой у Квазимодо находился метательный нож, и вор инстинктивно воспользовался им. Грубоватая стальная рыбка мелькнула от бедра навстречу бородачу. Охотник качнулся в сторону, уцепился за скалу и медленно сполз на землю. Обмотанная тонким сыромятным шнурком рукоять ножа торчала у него из груди. Охотник, еще осмысленно глядя на одноглазого парня, хрипло вздохнул. В бороде сверкнули зубы, лопнул кровавый пузырь слюны.