Вил очень рассчитывал услышать именно эти слова.

— Ты действительно ничего не можешь для меня сделать, Робер. Наш обман здесь в вагоне через несколько минут вскроется… А вот остальным небольшая благотворительность не помешала бы.

На лице Ричардсона ничего не отразилось.

— Послушай, бьюсь об заклад, что на заводе Бельвью последнюю проверку проходит достаточное количество самолетов и бронетехники. Кроме того, наверняка у тебя на складах полно боеприпасов. Если соединить усилия МПУ, корпорации «Правосудие» и еще нескольких полицейских управлений, нам хватит народа, чтобы управлять твоей техникой. По крайней мере мы заставим ублюдков из Нью-Мексико хорошенько подумать, прежде чем начинать против нас новую войну. Однако Ричардсон покачал головой.

— Я не жадный человек, Вил. Если бы у меня была техника напрокат, ваше управление непременно получило бы все что угодно… Но нас перехитрили. Всех! Власти республики Нью-Мексико — и люди, которые их прикрывают, — заключили со мной эксклюзивный контракт на всю продукцию, выпускаемую на моих предприятиях, — на четыре месяца. Ты понимаешь, о чем я говорю? Одно дело помогать тем, к кому я хорошо отношусь, а другое — нарушить условия договора, особенно если учесть, что мы всегда делали упор на надежность нашего слова.

Вил кивнул. Блестящая идея — но из нее ничего не вышло.

— Может, так даже лучше, Вил, — чуть понизив голос, продолжал Ричардсон. — Я знаю, твой дружок болтун мне не поверит, и все-таки.., полагаю, Среднему Западу сейчас не стоит ввязываться в войну. Мы оба знаем, что из вторжения ничего не выйдет — в конце концов. Вопрос заключается только в том, сколько жизней оно унесет и какое количество собственности будет уничтожено. Не нужно забывать и о том, что кто-то непременно затаит зло, которое найдет выход впоследствии.

Республиканцы, вне всякого сомнения, заслуживают того, чтобы на них сбросили парочку атомных бомб, но они могут воспользоваться этим в качестве предлога и объявить священную войну. Ведь ты же знаешь, по какой причине постоянно происходят столкновения на берегах Колорадо. С другой стороны, если вы позволите им занять территории, на которые они так стремятся, а они попытаются установить там «порядок».., ну, через двадцать лет они превратятся в счастливых анархистов.

Вил невольно улыбнулся, зная, что сам Роберто первоначально был агентом Азтлана, в задачу которого входило подготовить вторжение на территорию северо-запада.

— Ладно, Робер. Я подумаю. Спасибо за то, что поговорил с нами.

Ричардсон посмотрел прямо в глаза Вилу:

— Береги себя. Вили.

Северный пейзаж, где царила уютная прохлада — словно в сказочном саду, — затянуло на секунду туманом, изображение дрогнуло, и его место заняла жестокая реальность — холодный пластик, дисплеи и лежащие без сознания на полу вагона республиканцы.

И что теперь, лейтенант? Идея связаться с Робером была единственной, больше ничего в голову не приходило. Можно, конечно, позвонить в МПУ, но что он им скажет? Закрыв потное лицо руками. Вил облокотился на консоль. Почему бы не поступить так, как посоветовал Робер? Сдаться, и пусть история сама обо всем позаботится.

Нет! Многие говорят о «неизбежности течения истории». Бриерсон никак не мог убедить себя в том, что такое понятие существует — разве что в воображении отдельных индивидуумов. Люди придумали институт правительства тысячи лет назад; нет никаких оснований считать, что республика Нью-Мексико развалится сама по себе. Необходимо продемонстрировать им, что их деятельность непрактична и требует слишком больших капиталовложений.

Кроме того, существовала другая, более личная причина. Ричардсон разговаривал с ним так, будто данное вторжение есть нечто особенное, выходящее за границы контрактов, коммерции и закона. Он ошибался. Если не считать мощной армии и уверенности в собственной правоте, военные Нью-Мексико ничем не отличаются от какой-нибудь банды, которая решила ограбить клиента МПУ. И если он, а вместе с ним и мичиганское полицейское управление, спустит им это с рук, будут нарушены условия контракта — что совершенно недопустимо. Как и Робер, МПУ гордилось и всячески поддерживало свою репутацию надежного партнера.

Следовательно, нужно продолжать бой. Единственный вопрос заключался в том, что они с Элом и Джимом могут сейчас сделать.

Вил повернулся к экрану, который транслировал изображение с камеры, установленной у входа в вагон; картинка не передавалась на компьютеры — типичный недостаток подобных устройств. Впрочем, ничего особенно интересного Вил не увидел. Штаб дивизии был уничтожен, а сам вагон находился на дне небольшого ущелья. Вокруг дымящаяся листва и желтый известняк.

Неожиданно донесся рев моторов. Проклятие! К ним приближались три автомашины. Бриерсон узнал сержанта, с которым разговаривал некоторое время назад. Если еще можно что-то сделать, нельзя терять ни минуты.

Вил огляделся по сторонам. Стронг занимает пост советника президента. Имеет ли это какое-нибудь значение? Вил напрягся изо всех сил. В Азтлане с его феодальными законами такой человек может играть чрезвычайно важную роль. Безопасность первых официальных лиц часто становится главной целью правительства. Республика Нью-Мексико в этом смысле отличалась от Азтлана. Правителя выбирали; действовали четкие законы наследования, и люди, вроде Стронга, скорее всего особой ценности не представляли.

Однако такое государство напоминает огромную корпорацию, где граждане играют роль держателей акций. Аналогия небезупречна — ни одна компания не станет силой заставлять акционеров делать то, что ей выгодно. Есть, конечно, и другие различия, и тем не менее… Если людям, возглавляющим такую организацию, будет что-то угрожать, это может оказаться гораздо более действенным, чем.., скажем, попытки убедить правление МПУ, что пришла пора действовать. На неуправляемых территориях расположено около десяти полицейских участков уровня МПУ, многие из них имеют контракты с более мелкими фирмами.

В таком случае вопрос заключается в том, как добраться до Гастингса Мартинеса или генерала Крика.

Вил нажал на кнопку, чтобы вывести на экран картинку поля боя. Со стороны фермы Шварца на юго-восток тянулись клубы дыма, но в основном воздух оставался относительно прозрачным. На горизонте к северу на небе повисли грозовые тучи. Метеорологическая служба города Топека подтвердила

— надвигается торнадо.

Бриерсон поморщился. Он знал об этом весь день, и где-то в глубине его сознания теплилась надежда, что непогода обрушится на головы тех, кто заслужил ее гнев. Глупости, конечно: современная наука располагала всем необходимым для того, чтобы справиться с любым торнадо, но направить его в нужную сторону не мог никто.

Современная наука в состоянии справиться с любым торнадо. Вил с трудом сглотнул. Оказывается, он все-таки в силах кое-что предпринять. Нужно только сделать один звонок в штаб.

Снаружи начали колотить в дверь, раздались громкие крики. Вагон стал раскачиваться — кто-то карабкался на крышу. Не обращая внимания на шаги над головой, Вил попытался связаться с МПУ через спутник. Едва на экране возник сине-золотистый знак мичиганского управления, как дисплей погас. Вил принялся набирать коды экстренной связи — без какого бы то ни было результата. Он видел, что снаружи, рядом с вагоном что-то отчаянно кричит майор с искаженным лицом. Вил включил звук.