Он обогнул изуродованный хвост вертолета и, вновь оказавшись на краю, стал резать канат. Несколько волокон лопнули, сердцевина натянулась, словно стальной трос моста Золотые Ворота в Сан-Франциско.

Пилить канат было неудобно, и Спигги сместился еще ближе к краю. Внезапно земля под его ногами растрескалась. Спигги только успел опустить глаза, как край скалы, на котором он стоял, обрушился. Спигги попытался зацепиться за переплетение канатов, но пальцы соскользнули, и бывший федеральный агент полетел вниз.

Он упал на хвостовую балку, съехал по ней вниз до воздухозаборника, больно ударившись копчиком о край.

От толчка вертолет вздрогнул. Еще несколько слоев нитей разошлись на толстом канате, уходящем на другой край пропасти. Хвостовые лопасти вертолета вновь крутанулись, узел из канатов сместился вниз, опуская машину.

– Как ты себя чувствуешь, подонок, вися на волоске? – раздался голос Кузнецова. Спигги повернул голову и по­лучил удар в лицо.

– Так дерутся только дети, – потерев щеку, улыбнулся Спигги. Его замах был незаметен, а удар запястьем – раз­рушителен. Кузнецова сбросило с шасси, и он снова повис на веревке.

Женя помотал головой. Словно копытом от лошади по­лучил. В голове все плясало.

Веревка, на которой он висел, вздрогнула. В месте надреза волокна продолжали рваться. Кузнецов оттолкнулся от скалы, его поднесло обратно к шасси. Женя схватился руками за трубу и, взобравшись на нее, посмотрел вверх. Спигги спускался.

Вертолет в который раз тряхнуло. Волокна каната продолжали лопаться. Спигги оказался в метре от Кузнецова. Он вновь попытался ударить, но Евгений сумел увернуться и, подскочив к Спигги, вцепился в его сумку на поясе. Пальцы нащупали и сжали окутанную материей сумки коробочку с предсказанием.

Бывший агент ФБР зверски ухмыльнулся и ударил Кузнецова в висок. Женя сжался, втянув голову в плечи. Удар пришелся выше, но от этого было не легче. Кузнецов не отпускал сумку, пытаясь расстегнуть клапан. Спигги ударил еще раз.

В тот момент, когда Кузнецов подумал, что третьего удара не вынесет, звонко лопнул последний канат веревочного моста. Спигги и Женя замерли. Хвост вертолета, уже не сдерживаемый веревками, поехал вниз. Лопасти хвостового винта вновь сдвинулись и зацепились за камни. Вер­толет повис над обрывом, это шаткое равновесие могло нарушить любое дуновение ветра.

Кузнецов и Спигги застыли, опасаясь даже вздохнуть.

– Ты покойник, Спигги, – прошептал Кузнецов и толкнул шасси обоими ногами.

Вертолет дернулся, хвост соскочил с края пропасти. Куз­нецов сжал руку – коробочка осталась в ней.

Огромная масса вертолета падала в пропасть. Искореженный винт скребся о стену скалы, фюзеляж било об уступы. Над всей этой катастрофой стоял безумный крик бывшего агента ФБР. Кузнецов некоторое время мог наблюдать его тело, прилипшее к шасси.

Темнота поглотила вертолет, крик оборвался, а через секунду стены ущелья сотряс взрыв. Огненное облако вспыхнуло внизу, разорвав темную пелену. Металлические обломки вертолета разлетелись в разные стороны и упали, с глухим звуком ударяясь о камни.

Кузнецов висел на веревке, закрыв глаза. Скала холодила прижатую к ней щеку. Рука сжимала коробочку с предска­занием.

Женя поднял свободную руку, чтобы дотронуться до небольшого каменного выступа. В этот момент лопнула веревка.

Он не успел понять, что произошло, а лишь увидел, как над краем возникло лицо Элен. Ее тонкие руки схватили ускользающий трос.

– Элен, держи веревку! – закричал он отчаянно. – Я сейчас попытаюсь зацепиться.

Как назло, скала в этом месте была абсолютно гладкой. В первый раз, когда его поднимал Уолкер, Кузнецову не пришлось ни за что цепляться. Да и веревка была цела. Сейчас короткий конец веревки находился в слабых руках Элен.

– Я не могу! – плача, закричала она. – Веревка выскальзывает из рук.

– Элен! – попросил он. – Постарайся.

– Она выскальзывает...

– Я держу, – вдруг раздался голос.

Элен ахнула.

Рядом с ней в веревку вцепился Брюс Раш.

– Не беспокойтесь, – произнес Раш. – Я крепко держу.

Когда Кузнецов был поднят на плато, он увидел перед собой совершенно черного человека.

– Уж не в аду ли мы оказались? – спросил он, пожимая руку Рашу.

– Скорее я поднялся из ада.

Евгений опустился на колени перед телом Уолкера и пощупал пульс. Уолкер был мертв. Элен всхлипнула.

– Он был хороший человек, – произнес Раш. – Я надеюсь, ему будет хорошо на небесах.

– Нам следует похоронить его здесь, – произнес Кузне­цов. – Мы не можем везти тело в Дели. В этом случае придется иметь дело с полицией, а у нас и так мало времени.

– Я согласен с вами. Когда закончится вся эта история, мы сообщим в консульство.

– До сих пор не могу поверить! – произнесла Элен, глядя на Раша. – Мы видели, как вы упали в пропасть и на вас обрушились тонны лавы!

– К счастью, я упал на уступ, – рассказал Раш. – Потоки лавы обрушились вниз, не задев меня. Около десяти минут я сходил с ума от нестерпимого жара и сернистого запаха. Я думал, что умру либо от удушья, либо поджарюсь. К счастью, через несколько минут поток лавы прекратился. Я потерял сознание. Сколько времени прошло с того момента, сказать не могу. Я очнулся в полной темноте и едва не упал вниз.

– Выходит, мы вас бросили, – удрученно произнесла Элен.

– Не стоит терзать себя угрызениями совести. Я и сам, когда провалился вниз, не думал, что выкарабкаюсь. Хорошо – со мной были альпинистские костыли и молоток. Так я выбрался из пропасти. Остался жив. Кстати, никто не видел мой фотоаппарат?

Элен покачала головой. Кузнецов поднялся:

– Нам нужно спешить. Предсказание в наших руках, а времени осталось очень мало.

12.10 a.m. no времени горных областей США, 19 июля, городок Милд Рок, штат Орегон

Утро выдалось тревожным. Всю неделю вулканологи брали пробы на горе Мелисса. Утром и вечером по информационному городскому каналу жителям города сообщалось о результатах проведенных исследований. В эти часы Джейк вместе с матерью не отрывался от телевизора.

Все началось с внезапного потепления озера Хот. Ребята не помнили, чтобы оно прогревалось до такой высокой температуры. И это вызвало смущение не только у них. Появившийся вслед за этим в некоторых частях города запах сернистого газа укрепил мэра в необходимости привлечения специалистов. И те не замедлили появиться.

Всю неделю они брали пробы, делали анализы. О результатах исследований каждое утро и вечер по телевизору рассказывал шестидесятидвухлетний Сэм Нейли, единственный местный журналист. По его словам, ученые находились в замешательстве.