оборачивалось для каждого из сильных мира сего демонстрацией его достатка. Пятидесяти рабов и двадцати багажных повозок едва ли достаточно было для того, чтобы сопровождать сенатора, а для каждого из магистратов и в четыре раза большая свита порой не представлялось чрезмерной.

Однако менее высокопоставленные путешественники предпочитали разъезжать в своих собственных легких открытых двухколесных повозках (cisia) или нанимали их на стоянках сразу же у ворот при выезде из города. Равным образом объем книги не позволяет нам описать все типы carpenta (двухколесные крытые повозки) или redae (четырехколесные дорожные повозки), которые можно видеть на Via Appia или Via Latina.

Поскольку Рим как город не имел железнодорожной сети и был лишен первоклассного грузового сообщения, состояние гужевого дорожного транспорта довели здесь до степени совершенства. Хотя кое-кто еще разъезжал верхом на мулах, которые, как писал Гораций, «имеют короткие хвосты и тяжелую походку», а правительственные гонцы передвигались верхом на лошадях, но колесные повозки оказывались просто великолепными. И пройдет еще много времени, когда смогут создать нечто подобное, что могло бы превзойти их по комфорту[401].

Увеличение числа вилл: прибрежные поместья в Байи. Мы не можем обсуждать дальние путешествия, равно как и службу имперских и частных посыльных в провинциях. Попробуем проанализировать тот факт, что большая часть Западной Италии, едва ли не вплоть до Апеннин, а также вдоль побережья Этрурии, Лация и Кампаньи занимают почти примыкающие одно к другому роскошные поместья.

Многие из этих обширных образований соединяют в себе выгоду и наслаждение. Земельная собственность является наиболее благородной формой богатства, и почти вплотную к роскошным villa urbana, которые повторяют великолепие городских особняков, часто примыкают куда более скромные и более практические villa rustica, на землях которых живут большие группы рабов или неемных рабочих, обрабатывающих почву под посевы различных сельскохозяйственных культур.

Нельзя уклониться от того, чтобы не познакомиться с италийским сельским хозяйством, но жилые виллы столь много значат для каждого римлянина благородного происхождения и изрядного достатка, что не обращать на них внимания совершенно невозможно. Люди со средствами, похоже, всегда покупают земли под виллы, да и есть немало магнатов, которые могут предпринять долгое путешествие вдоль всей Италии, проводя каждую ночь в одном из своих собственных поместий. Если Публий Кальв располагает только четырьмя собственными сельскими поместьями, он демонстрирует, что он беднее и менее претенциозен, чем большинство его коллег-сенаторов уровня преторов.

Неизбежно некоторые места становятся предпочтительнее других. По берегам Неаполитанского залива селятся люди, имеющие много свободного времени, которые не прочь проехать 150 миль от центра Рима, чтобы жить в таком известном и восхитительном местечке, как Байи; да и вообще где-нибудь в центре этого залива, теперь уже очищенного от последствий разрушительного извержения Везувия. Так что наряду с расположенным несколько южнее Пестумским заливом (Салернским) все побережье усеяно стоящими едва ли не рядом друг с другом роскошными мраморными виллами, зачастую возведенными на мысах, выдающихся в сапфировые воды заливов.

Есть, однако, еще целые серии чудесных приморских вилл к востоку от Остии – в Анциуме[402], Цирцеях[403], Террачине[404] (где Аппиева дорога приближается к береговой линии) и Формии, и это только часть тех роскошных колоний, где несколько месяцев в году концентрируются богатство и мода Рима. Многие из сенаторов, всадников и крупных вольноотпущенников любят также похвастаться своими роскошными яхтами, раскрашенными в различные яркие цвета, с командами гребцов в ливреях под пурпурными парусами и с такого же цвета тентами над палубой. Украшенные в праздничные дни с носа до кормы гирляндами и цветами, они ходят по глади морских заливов напротив вилл своих хозяев.

Виллы в горах; небольшие фермы около Рима. Довольно значительное число состоятельных римлян, однако, предпочитает укрываться от летней жары в горах; в самом деле, есть много богатых торговцев, чьи дела не дают им возможности удаляться от города на многие десятки миль, а также другие, которые держат пригородные виллы для случайных выездов на них из города, позволяя себе отправляться на морское побережье или в Апеннины лишь на те месяцы, когда суды не работают, а сенат забывает собираться на свои сессии. Кальв, как мы уже видели, владеет одним поместьем, которое расположено далеко на севере страны, около одного из италийских озер (здесь он может бывать только в редких случаях), другим – которое рядом с Баули, неподалеку от Байи, также навещаемым нечасто, третьим – в холмах Этрурии (его регулярным убежищем в жаркую погоду) и четвертым – довольно простой фермой, находящейся в нескольких милях вверх по реке Анио, близ города Тиволи.

Последнее имение, расположенное довольно близко от Рима, чем сенатор любит похвастать, может поразить своей поистине спартанской простотой. Ему нравится, что его курятник находится совсем недалеко от мегополиса, что там же разводят гусей и других разнообразных птиц, есть большой огород и что его villicus (управляющий фермой) почти ежедневно поставляет в городской особняк хозяина свежайшие продукты. Как можно предположить, еще больше его радует то, что в теплицах под защитой такого дорогого, но хорошо известного стекла в прохладное время года вызревают редкие фрукты, а также многочисленные цветы – розы, фиалки, нарциссы, гиацинты и лилии, которые тоже отправляются в Рим, когда его clarissimus’а устраивает банкеты. Эта ферма рядом со столицей вряд ли представляет собой тот укромный уголок, в котором предпочитает укрываться Кальв, хотя многие из римских писателей, подобно биографу цезарей Светонию, уединяются в своих скромных пригородных поместьях, «достаточно больших, чтобы вместить там их фантазии, но не настолько больших, чтобы они разбежались по сторонам». Там, в собственных поместьях, они занимаются литературными трудами, «избавившись от своих головных болей и лениво гуляя по уединенным тропинкам», что не мешает им в любой момент связаться со своими друзьями в городе.

Большие поместья среди холмов: вилла Плиния в Тоскане. Большое поместье с виллой в горах стало обычным местом уединения и наслаждения для Кальва, его благородной Грации и их столь же исключительных детей. Подобные поместья, как можно заметить, расположены не в окружении грандиозного горного пейзажа. Истинные римляне предпочитают жить среди раскидистых равнин, сочных лугов и тучных плодородных полей.

Лукреций радовался тем счастливым моментам, когда он мог «прилечь под сенью бегущих вод в густой тени крон деревьев», а Вергилий желал «всегда любить тучные поля и ручьи, что текут среди долин». Адриан отличался от них тем, что предпочитал высокие горы вроде Этны ради открывающихся видов. Обычные сенаторы не жаждали отдаляться от столицы на большее расстояние, чем то, которое они могли бы комфортно преодолеть в своих легких