– Расскажи почему?

– Потому что мы являемся худшей, неполноправной частью саудовского общества, – поясняет грустно Исра. – Саудовская Аравия – это страна только для «орлов», то есть для наших милых мужчин.

– Черт возьми! Столько лет здесь живу, а по-прежнему не могу к этому привыкнуть! – произносит в волнении египтянка. – И что ты сделала?

– Мой отец был тогда в командировке, в отъезде, у меня нет брата, а на дальнего двоюродного брата я не хотела оформлять договор. Неизвестно, что ему придет в голову. Я ему не настолько доверяю. Поэтому отец должен был написать на мое имя доверенность, будто машина для него. Видно, неплохие деньги заплатил иностранному нотариусу за печать и пересылку с курьером, чтобы я, взрослая и финансово независимая женщина, могла купить себе машину.

– Сэкономила что-нибудь на этом? – спрашивает Маха.

– Что ты! Нанятый водитель, полный кретин, шустрая нога, разбил мой новый автомобиль в течение двух недель!

– Черт побери! В этой прекрасной некогда стране доходит до таких парадоксов в отношении угнетаемой половины общества! Делают вид, что ее не существует.

– Да, но чересчур много народу к этому привыкло, и такая ситуация становится обыденной. Но так нельзя! Так невозможно жить! – нервничая, Исра отрывает руки от руля, а Маха сжимает губы.

– Поэтому мы вынуждены уезжать за границу, чтобы понять, чего мы стоим, ощутить чувство собственного достоинства! Ну, скажи мне! Почему?!

– Что ж… А знаешь, что меня больше всего смешит?

Наблюдатель решает взять инициативу, продолжая дискуссию, чтобы не дошло до аварии. Машина в руках возбужденной женщины буквально летит по трассе.

– Что же?

Исра делает пару глубоких вдохов и немного успокаивается.

– Когда мужчины куда-то уезжают, например с друзьями на пару дней на охоту в пустыню или на месяц в командировку, то оставляют нас, вообще не беспокоясь. В то же время мы в этой стране недееспособны.

– Ну, да! Ты права! Отец всегда мне говорил, что будет за меня молиться, – иронизирует она.

– Прекрасно, но долетишь ли на словах молитвы на занятия или в продуктовый магазин, чтобы не умереть с голоду?

– Тяжелое дело, – лицо Исры становится ехидным.

– Парни оставляют нас со всем балаганом на голове: дом, дети, работа, обязанности. Они знают, что мы ответственные и справимся. Но мы в то же время не настолько ответственные, чтобы водить машину и хоть немного облегчить себе жизнь! – преподавательница возбужденно размахивает свободной рукой.

– Такая мобильность чрезвычайно бы нам помогла!

– Сейчас расскажу тебе, что меня больше всего поразило…

Маха говорит серьезно.

– Я, старая женщина, мать двоих взрослых детей. Но профессор университета, доктор наук, должна упрашивать своего сына, совсем юнца, чтобы он отвез меня в магазин или к врачу, – заканчивает она рассказывать театральным шепотом и смотрит весело вдаль. – Когда он был младше, я должна была отрывать его от компьютерных игр и насильно усаживать за руль!

– Что ни город, то норов, но в современном мире нужно все же придерживаться каких-нибудь международных конвенций и постановлений, ты не считаешь?

Исра плавно обходит медлительного водителя и свободно въезжает в проезд, ведущий к дому отца, где они с мужем остановились.

– Когда мне было двадцать три года, я получала водительские права в Чикаго и была старше всех, что в целом не означает, что к экзамену допускаются дети, – отвечает она спокойно. – Практически во всем мире нельзя водить автомобиль тем, кому нет шестнадцати. А позже какое-то время нужно водить в сопровождении совершеннолетнего, у кого есть водительские права.

– Это логично, – Маха кивает головой в знак одобрения. – Так и должно быть.

– А этому что не нравится?

Исра замечает, что едущий рядом мужчина, видя за рулем женщину, вначале широко раскрывает рот, а потом начинает размахивать руками и что-то кричать.

– Madżnun[97] какой-то? – глядя водителю в глаза, она вертит пальцем у виска.

– Клоун, но он стал куда-то названивать, – с беспокойством замечает подруга. – Надеюсь, что не в полицию.

– Они мне до задницы! – Паруса Исры поймали ветер, и она вообще ничего не боится. – Девушки едут за нами. До дома рукой подать.

Саудовская героиня дня произносит эти слова не ко времени, потому что буквально через минуту раздается вой полицейской сирены. Два автомобиля, визжа тормозами, перегораживают им дорогу.

– Только не нервничай.

Маха прячет телефон в карман, и ее лицо принимает очаровательное, невинное выражение.

– Выйти! – слышат они крики вокруг. – Что вы вытворяете?

Молодой служащий, который мог бы быть сыном пожилой женщины, беспардонно открывает дверь и окидывает бунтарок бешеным взглядом.

– Что это значит?!

– Едем домой, дорогой представитель власти, – с издевкой в голосе беззаботно отвечает Исра.

– Это запрещено! Запрещено! Haram! – остальные мужчины подскакивают к преступнице и стараются ее запугать криком.

– Господа, спокойнее, – старается Маха уладить ситуацию. – Покажите нам положение, которое мы нарушили, и мы все выясним.

– Запрет! Нельзя! Понимаешь, старая?! – невежливо отвечает один из молокососов.

К столпившимся подходит пожилой полицейский, который только что подъехал.

– Хорошо, хорошо. Давайте успокоимся, коллеги, – обращается он к молодым фундаменталистам. – Ведь вы не заберете у этих дам водительские права.

Он иронично улыбается, а женщины видят, что в этом традиционном обществе даже среди представителей власти есть рассудительные и современные люди.

– Автомобиль мы отвезем на полицейскую стоянку, а вы заказывайте такси и безопасно добирайтесь до дома. И прошу вас, не делайте этого снова, – решает он полюбовно решить дело.

– Их нужно арестовать, – бормочет один из молодчиков, мозг которого полностью выстиран и превратился в ортодоксальную кашу.

– Нужно бы их отхлестать, – подключается другой.

– Успокойтесь! – кричит офицер на своих подчиненных. – Что это с вами?

Он отпихивает мужчин и грозно на них смотрит.

– Идите же, дамы, – обращается он к растерявшимся женщинам, которые не ожидали такой агрессивной реакции, по крайней мере не со стороны молодых.

Маха решает не затягивать опасной ситуации.

– Спасибо вам. У нас есть второй автомобиль с мужчиной-водителем. Нас уже нет.

Она упоминает о Марысе и Фатиме – и те мгновенно подъезжают, что вызывает оторопь у функционеров.