— Что с тобой? — спросил он.

Подойдя к столу, Бенсен протянул к Норрису руку, но тот поспешно покачал головой, выпрямился и глубоко вздохнул. Его губы дрожали. Бенсен заметил, что от Норриса исходил какой-то неприятный, нездоровый запах.

— Ты что, заболел? Я спрашиваю, ты заболел? Или уже в штаны наложил? — Бенсен задавал вопросы недовольным тоном.

— С животом непорядок, — пробормотал Норрис. — Меня, если хочешь знать, сильно тошнит, — он сглотнул, прижал руку к животу и снова глубоко вздохнул — так делает человек, всеми силами пытающийся подавить нарастающую тошноту. — Наверное, я наглотался слишком много морской воды.

— Может быть, — сказал Бенсен, впившись в него взглядом. — А кроме этого, ты вообще-то в порядке?

— В каком там порядке! — буркнул Норрис. — Ты, наверное, совсем спятил, Леннард. Ты что, и в самом деле думаешь, что я там полезу в воду?

Бенсен сел на стул, положил на стол свои ладони — одну рядом с другой — и потом долго и задумчиво смотрел на Норриса. Затем он, тщательно выговаривая каждое слово, ответил:

— Так я и думал. Ты боишься.

— Еще как, черт тебя побери! — крикнул Норрис.

Бенсен настороженно поднял ладонь вверх и инстинктивно бросил взгляд на дверь. Норрис продолжал, все так же взволнованно, но уже значительно тише:

— Да, черт возьми, я боюсь. Махоуни погиб там прямо на наших глазах, и ты после этого требуешь, чтобы мы опять туда сунулись.

— Он утонул… — начал было Бенсен, но Норрис его тут же перебил:

— Ничего подобного, он вовсе не утонул, и ты знаешь это так же хорошо, как я и этот… Филлипс. Что-то утащило его в глубину прямо на наших глазах, и это что-то еще там.

— Может быть и так, — тихо сказал Бенсен. — А может быть, все было совсем по-другому. Ты сам подумай, Фрэд. Мы оба тогда сильно нервничали, да и произошло все это слишком быстро.

— А это… это существо? — возразил Норрис. — Черт возьми, Леннард, не считай меня идиотом. Ты ведь видел его так же, как и я. Это… это было какое-то…

— Ну и что же это было? — спросил Бенсен, весь напрягшись.

Норрис некоторое время упрямо смотрел на него, безуспешно пытаясь подобрать подходящие слова, а затем — в гневе и отчаянии — сжал кулаки.

— Не знаю, — сказал он. — Я такого никогда раньше не видел. Наверное, что-то вроде осьминога.

— Здесь нет никаких осьминогов, — спокойно возразил Бенсен. — По крайней мере, таких больших. Ты это прекрасно знаешь.

— Что же тогда это было?

Бенсен равнодушно пожал плечами, открыл было рот, чтобы что-то ответить, но тут же замолк, увидев, что дверь открылась. Вошел Хэл с двумя полными бокалами эля. Он молча поставил бокалы перед Бенсеном и Норрисом, привычным жестом вытер руки о фартук и требовательно посмотрел на Бенсена.

— Теперь уже пятнадцать, — сказал он. — Причем я округлил в твою пользу.

— Я знаю, Хэл, — ответил Бенсен. — Ты получишь их завтра. Я приду вечером и сразу выплачу все.

— Так я и поверил, — буркнул Хэл, повернулся и пошел прочь.

Бенсен выждал, пока Хэл выйдет из комнаты и удалится на такое расстояние, чтобы он уже не мог слышать их разговор.

— Может, он запутался в водорослях. Или же в обрывках парусины с затонувшего судна, — продолжал Бенсен. — На месте кораблекрушения всегда плавает всякое барахло.

— Возможно, все было и по-другому, — возразил Норрис. — Меня, собственно говоря, не очень интересует, в чем причина его гибели. Но он погиб, Леннард, и этого достаточно. Мы… мы должны обратиться в полицию.

Бенсен взял свой бокал, сделал большой глоток и вытер тыльной стороной руки пену с губ.

— Чего тебе неймется-то? — спокойно спросил он. — Ты ведь видел реакцию того чудика. Послушай меня, дружище, там нас ждет целая куча денег — не какие-нибудь сто пятьдесят фунтов, — он поставил бокал на стол и наклонился вперед. — Фрэд, ты только подумай! Махоуни ведь уже не воскресить, даже если ты пойдешь в полицию и расскажешь обо всем, а мы при этом только упустим из рук целую кучу денег. Это был просто несчастный случай. И никто в этом не виноват.

Но убедить Норриса оказалось не так-то просто.

— Они выяснят, что мы были последними, кто его видел, — сказал он. — И…

— И что тогда? — перебил его Бенсен и небрежно махнул рукой. — Если мы будем держаться вместе и давать одни и те же показания, то ничего нам не будет. Черт возьми, Фрэд, да будь же ты благоразумным. У этого Филлипса, похоже, полно денег, и если мы постараемся, то сможем урвать себе немалую долю. Тебе что, так уж хочется провести всю свою жизнь в этом захолустье, перебиваясь с хлеба на воду? Если ты попридержишь свои нервишки, то завтра в это время мы уже будем богачами! И тогда мы сможем уехать отсюда, может даже в Лондон. Ты ведь всегда хотел попасть в Лондон, ведь правда?

Норрис застонал. Его рука, в которой он держал пивной бокал, затряслась. Он вздрогнул, неожиданно наклонился вперед и выпустил из руки бокал. Бокал перевернулся, пиво вылилось на стол и стало капать на пол. С губ Норриса слетали слабые стоны.

Бенсен, вскочив, поспешно обежал стол и схватил Норриса за плечи, прежде чем тот успел свалиться со стула. Тело Норриса дрожало, как от холода, но его кожа была горячей.

— Черт побери, дружище, что с тобой? — спросил Бенсен. — Что с тобой такое?

Норрис продолжал стонать. У него на губах показалась слюна и белая, дурно пахнущая пена.

— Мне… плохо, — пролепетал он. — Леннард, помоги… мне. Мне… очень плохо.

Бенсен осторожно выпрямил туловище Норриса, присел перед ним на корточки и положил свою руку ему под подбородок. Норрис стал стонать еще громче. Его одежда шуршала и шевелилась, как будто каждый мускул его тела сокращался сам по себе, независимо от других.

— Леннард… — стонал он. — Помоги… мне. Мне… так холодно. Мне… мне нужно к… врачу. Помоги мне…

— Не переживай, дружище, — поспешно сказал Бенсен. — Я сейчас вытащу тебя отсюда. Ты можешь двигаться?

Норрис отрицательно покачал головой, затем вдруг кивнул и попытался встать, но это ему удалось лишь с третьей попытки. Он беспрерывно вздрагивал. Без помощи Бенсена он не смог бы сделать и шагу.

— Хэл не должен об этом знать, понятно? — сказал Бенсен.

Норрис кивнул, но Бенсен засомневался в том, что Норрис понял его слова. Его лицо было белее снега, изо рта сочилась слюна, а на коже проступил холодный пот. Бенсен выругался себе под нос, достал свой носовой платок и вытер лицо Норриса. «Быть может, — подумал он, — Хэл ничего и не заметит, там ведь — в главном зале заведения — так темно и накурено. К тому же потом, в случае чего, можно будет сказать, что Норрис был просто пьян». Норрис легко пьянел, и это было известно всему городу.