— Ты о чем думаешь, Эрагон?

— О том, что мы живем в странном мире, и мне здорово повезет, если я пойму хотя бы малую его часть. — Затем он пересказал ей свой разговор с тем раненым, и ее все это тоже чрезвычайно заинтересовало.

— Тебе бы надо рассказать об этом Арье, — сказала Насуада. — Она, возможно, знает, кто они такие, эти «другие».

У входа в ее шатер они расстались: Насуада пошла дочитывать очередной рапорт, а Эрагон с Сапфирой направились к себе. Возле палатки Сапфира сразу же свернулась клубком на земле, а Эрагон, усевшись с нею рядом, долго смотрел на звезды; перед глазами у него снова и снова вставали те раненые люди, которых он только что навещал.

И в ушах у него звучали те слова, которые сказали ему многие из этих людей: «Мы сражались за тебя, Губитель Шейдов».

Роран открыл глаза и уставился на полотняный полог над головой.

Слабый серый свет царил в палатке, лишая предметы привычного цвета и делая их похожими на собственные тени. Рорана пробрала дрожь; холодный ночной воздух леденил кожу. Одеяло сползло, и он лежал, обнаженный до пояса. Натянув одеяло повыше, он заметил, что Катрины рядом с ним нет.

Она сидела у входа в палатку, завернувшись в плащ, и смотрела в небо. Распущенные полосы струились у нее по спине, точно темная трава.

У Рорана комок застрял в горле, когда он увидел ее там, такую хрупкую и беззащитную.

Накинув одеяло, он сел с нею рядом и обнял ее за плечи. Она прислонилась к нему, и он, чувствуя на груди тепло ее щеки, нежно поцеловал ее в лоб. Он молча смотрел вместе с нею на мерцающие звезды и слушал ее ровное дыхание. Ему казалось, что это единственный живой звук в окружавшем их сонном царстве.

Через некоторое время Катрина прошептала:

— Здесь даже звезды совсем другие, ты заметил? И созвездия другую форму имеют.

— Да. — Роран чуть передвинул руку, поудобнее обнимая ее за талию и чувствуя ладонью легкую припухлость ее живота. — Что тебя разбудило?

Она вздрогнула:

— Я думала.

— Вот как?

Она шевельнулась в его объятиях, и в глазах ее блеснул свет звезд, когда она посмотрела на Рорана.

— Я думала о тебе, о нас… и о нашем будущем.

— Не стоит ночью думать о таких сложных вещах.

— Скажи, теперь, когда мы женаты, как ты собираешься заботиться обо мне и о нашем ребенке?

— А тебя это тревожит? — Он улыбнулся. — Голодать вы уж точно не будете! Теперь у нас вполне хватит денег на безбедную жизнь. Да и вардены, я полагаю, всегда позаботятся о том, чтобы у родственников Эрагона был хлеб и кров, даже если со мной что-нибудь случится, так что у тебя и малыша всегда будет все, что вам необходимо.

— Да, я тоже в этом не сомневаюсь. Но что собираешься делать ты?

Роран внимательно вгляделся в ее лицо, пытаясь обнаружить причину подобного волнения.

— Я собираюсь помочь Эрагону завершить эту войну, а потом спокойно вернуться в долину Паланкар и вновь поселиться там, уже не боясь, что солдаты Империи придут, возьмут нас в плен и поволокут в Урубаен. Вот, собственно, пока что и все мои планы.

— Значит, ты будешь сражаться вместе с варденами?

— Ты же знаешь, что буду.

— Значит, ты и сегодня ввязался бы в этот бой, если бы Насуада тебе позволила?

— Да.

— А ты подумал о нашем ребенке? Неужели ты считаешь, что воюющая армия — подходящее место для новорожденного?

— Но сейчас нам негде спрятаться от Империи, Катрина. Некуда бежать. Пока вардены не сумеют одержать победу над Гальбаториксом, он непременно найдет нас и убьет. Или найдет и убьет наших детей или детей наших детей… И я уверен: вардены победят лишь в том случае, если каждый отдаст борьбе за эту победу все свои силы и душу.

Катрина приложила палец к его губам:

— Знай, ты моя единственная любовь. Ни одному мужчине никогда не завладеть ни моим сердцем, ни моим телом. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы облегчить твою жизнь и твою борьбу. Я буду готовить тебе еду, чинить твою одежду, чистить твое оружие… Но как только я рожу, то в этом лагере ни за что не останусь.

— Ты хочешь покинуть варденов? — Роран был потрясен. — Что за нелепое желание! Да и куда ты пойдешь?

— Может быть, в Даут. Помнишь, леди Аларис предлагала нам убежище, да и кое-кто из наших там остался. Там я не буду совсем одинока.

— Если ты думаешь, что я позволю тебе и нашему новорожденному малышу скитаться в одиночестве по Алагейзии, то…

— Тебе совершенно не обязательно кричать. — Я не…

— Да нет, ты кричишь. — Стиснув его руку обеими руками и прижав ее к сердцу, Катрина сказала: — Здесь не безопасно. Если бы мы были только вдвоем, я могла бы смириться с опасностью, но только не сейчас, когда погибнуть может наш ребенок. Я люблю тебя, Роран, я очень, очень тебя люблю, но наш малыш должен теперь стать для нас самым главным, главнее всего на свете, иначе мы просто не заслуживаем звания родителей. — На глазах у нее блеснули слезы, и Роран почувствовал, что и у него глаза стали влажными. — В конце концов, именно ты убедил меня уйти из Карвахолла и спрятаться в Спайне, когда на нас напали солдаты. Ну и сейчас все примерно то же самое.

Звезды стали расплываться перед затуманившимся взором Рорана.

— Я готов скорее с рукой расстаться, чем снова жить врозь с тобой!

И тут Катрина совсем расплакалась. Она вся дрожала, с трудом сдерживая рыдания, но все же пролепетала:

— Так ведь и я тоже не хочу с тобой расставаться, мой милый.

Он еще крепче ее обнял и стал нежно баюкать. Как только рыдания Катрины немного утихли, он снова шепнул ей на ухо:

— Ты поняла? Я готов скорее с рукой расстаться, чем с тобой. И скорее умру, чем позволю кому-то сделать тебе больно… тебе или нашему ребенку. Но если ты все же хочешь уехать, тогда уезжай сейчас, пока тебе еще не так трудно будет переносить тяготы пути. Она покачала головой:

— Нет. Я хочу, чтобы роды у меня приняла Гертруда. Это единственная повивальная бабка, которой я полностью доверяю. И кроме того, если у меня все же возникнут какие-то сложности, я бы предпочла рожать здесь, где есть маги-целители.

— Никаких сложностей не возникнет, — попытался он ее успокоить. — Но, как только ребенок появится на свет, ты отправишься в Аберон, а не в Даут. На Аберон вряд ли нападут. Но если и там для тебя окажется слишком опасно, мы спрячем вас в Беорских горах у гномов. А если Гальбаторикс вздумает нанести удар и по королевству гномов, то переправим тебя к эльфам в Дю Вельденварден.

— А если Гальбаторикс нападет на Дю Вельденварден, я полечу на Луну и стану воспитывать нашего ребенка среди тамошних духов, — мрачно пошутила Катрина.