— Спасибо. Ну а ты, Сапфира? Ты останешься или отправишься вместе с ним?

Сапфира тут же установила с нею мысленную связь, чтобы ее мог слышать и Эрагон, и сказала: «Я останусь, Ночная Охотница». Насуада склонила перед ней голову:

— Спасибо. Я чрезвычайно благодарна тебе, Сапфира, за эту поддержку.

— А ты уже обсудила этот план с Блёдхгармом? — спросил вдруг Эрагон. — Он его одобрил?

— Нет, я решила сперва поговорить с тобой. Я думаю, что лучше тебе самому во все его посвятить.

Но Эрагон был вовсе не уверен, что эльфы придут в восторг как от предстоящего ему путешествия в Фартхен Дур. так и от того, что сопровождать его будет всего лишь один ургал.

— Могу я кое-что предложить? — спросил он.

— Ты же знаешь, я всегда рада слышать любое твое предложение.

Это заставило Эрагона пояснить:

— Это не только предложение, но и просьба. — Насуада жестом попросила его продолжать. — Когда гномы выберут себе нового короля или королеву, будет лучше, если Сапфира присоединится ко мне в Фартхен Дуре. Во-первых, этим она окажет честь новому правителю, а во-вторых, постарается выполнить обещание, которое дала королю Хротгару после битвы при Тронжхайме.

Насуада сразу насторожилась, точно дикая кошка.

— Что это за обещание? Ты мне об этом никогда прежде не говорил.

— Сапфира обещала гномам восстановить тот звездный сапфир, Исидар Митрим, который разбила Арья.

От удивления Насуада широко раскрыла глаза и посмотрела на Сапфиру:

— Неужели тебе это по силам?

«Да. Но я не знаю, удастся ли мне призвать на помощь всю необходимую магию, когда я снова окажусь там. Мои магические способности не всегда подчиняются моим желаниям. Порой происходит так, словно я приобрела некое новое свойство и чувствую биение невероятной магической энергии во всем теле; в такие мгновения я, направляя эту энергию по своему желанию, могу переделать хоть весь мир. Но, к сожалению, так бывает не всегда; гораздо чаще я могу повелевать магией с тем же успехом, с каким рыба может летать. Если я и смогу восстановить Исидар Митрим, на это потребуется немало времени, ибо придется заручиться доброй волей всех гномов, а не просто желанием горстки избранных, способных понять и оценить всю важность своего сотрудничества с нами».

— Это значило бы для гномов куда больше, чем ты можешь себе вообразить! — сказала Насуада. — Звездный Сапфир занимает в их душах особое место. У каждого гнома в крови любовь к самоцветам, но Исидар Митрим они любят и лелеют более всего на свете — из-за его красоты и особенно из-за его невероятных размеров. Восстанови его в прежнем блеске, и ты восстановишь гордость всей их расы!

— Но если даже Сапфире и не удастся сразу восстановить Исидар Митрим, — заметил Эрагон, — она все же будет присутствовать на коронации их нового правителя. А ты легко скроешь ото всех ее недолгое отсутствие, сообщив, что мы с ней на несколько дней улетели, скажем, в Аберон или куда-нибудь еще. К тому времени, как шпионы Гальбаторикса поймут, что ты их провела, будет уже слишком поздно. Империя просто не успеет предпринять новую атаку. Зато мы вполне успеем вернуться!

Насуада кивнула:

— Да, пожалуй. Это неплохая идея. Свяжись со мной, как только гномы назначат день коронации.

— Конечно, свяжусь.

— Итак, предложение твое я выслушала и согласилась с ним. Ну, теперь излагай свою просьбу. Чего ты от меня хочешь?

— Поскольку ты настаиваешь на моем путешествии в королевство гномов, то после этого я хотел бы вместе с Сапфирой слетать в Эллесмеру.

— С какой целью?

— Нам нужно посоветоваться с теми, кто учил нас во время нашего прошлого пребывания в Дю Вельденвардене. Мы обещали нашим учителям, что при первой же возможности непременно вернемся в Эллесмеру и завершим свое обучение.

Насуада сурово нахмурилась:

— Сейчас не время, чтобы несколько недель или даже месяцев прятаться в Эллесмере, совершенствуя свое мастерство.

— Я понимаю, не время, но нам, возможно, хватит и одного-двух дней.

Насуада откинулась на спинку своего резного трона и задумчиво посмотрела на Эрагона из-под густых ресниц.

— А кто именно был там твоим учителем, Эрагон? Я давно заметила, что вы всегда избегаете прямых вопросов об этом. Кто они, те, что учили вас обоих в Эллесмере?

Покрутив на пальце кольцо Брома, Эрагон сказал:

— Мы дали клятву Имиладрис, что не назовем их имен без ее разрешения, или без разрешения принцессы Арьи, или того, кто после Имиладрис унаследует ее трон.

— Клянусь всеми демонами, земными и небесными, сколько же подобных клятв дали вы с Сапфирой? — сердито воскликнула Насуада. — Вы, похоже, с каждым встречным себя клятвой связываете!

Эрагон, несколько смутившись, пожал плечами и открыл уже было рот, чтобы ответить, но тут заговорила Сапфира.

«Мы к этому отнюдь не стремимся, — сказала она Насуаде, — но как можем мы не приносить подобные клятвы, если нам не одолеть ни Гальбаторикса, ни его Империи без поддержки всех народов Алагейзии? Наши клятвы — это цена, которую мы платим за помощь различных правителей».

— Хм… — промолвила Насуада. — Значит, я могу попросить Арью разъяснить мне суть дела?

— Да, можешь, — сказал Эрагон, — но сомневаюсь, что она тебе об этом расскажет; эльфы считают имена наших учителей одной из самых драгоценных своих тайн. И без особой необходимости не станут рисковать этим, опасаясь, что имена могут случайно стать известны Гальбаториксу. — Эрагон смотрел на темно-синий камень в своем кольце и думал, много ли еще сведений позволит ему раскрыть данная эльфам клятва и его собственная честь. Помолчав, он сказал: — Знай одно: мы уже не столь одиноки, как нам когда-то казалось.

Лицо Насуады отразило ее внутреннее смятение, однако она сказала спокойно:

— Ну что ж, приятно это услышать… Я бы только хотела, Эрагон, чтобы эльфы стали несколько больше доверять мне. — Она сердито поджала губы и некоторое время молчала. — И кстати сказать, почему ты должен проделывать столь долгий путь? Неужели вы не можете связаться со своими учителями как-то иначе?

Эрагон беспомощно развел руками:

— Если бы мы могли… Увы, еще не изобрели таких заклятий, которые оказались бы способны разрушить те чары, что охраняют Дю Вельденварден.

— Значит, эльфы даже для самих себя ни малейшей бреши не оставляют?

— Если бы они ее оставляли, Арья, например, после своего освобождения из плена могла бы связаться с королевой Имиладрис, едва прибыв в Фартхен Дур, а не мчаться в Дю Вельденварден сломя голову, как только немного пришла в себя.

— Да, наверное, ты прав. Но в таком случае, как же сам-то ты сумел посоветоваться с Имиладрис насчет дальнейшей судьбы Слоана? Ты говорил, что во время вашего с нею разговора эльфийская армия по-прежнему находилась в лесу Дю Вельденварден.