– А нельзя нанять небольшой самолет из Хюэ до Дьенбьенфху?

– В нашей стране невозможно. Частные полеты строжайше запрещены.

– Как же в таком случае туда добираются французы?

Вьетнамец улыбнулся:

– Прыгают с парашютами. Есть другой путь: надо долететь до столицы Лаоса Вьентьяна, затем – в Луангпрабанг, и вы оказываетесь примерно в ста пятидесяти километрах от Дьенбьенфу. Но для этого надо сначала получить лаосскую визу, а затем снова пересечь по земле границу с Вьетнамом, что может вызвать определенные трудности.

– Что ж, спасибо за урок географии, профессор. Теперь я уверен, что доберусь до Дьенбьенфу прежде, чем кончится моя виза.

– Наймите очень хорошего шофера с хорошим внедорожником, – повторил он и добавил: – Только не обращайтесь в "Видотур".

– Я знаю.

Мистер Анх пошевелил кучку скорлупок на столе.

– Меня просили передать вам некоторые инструкции.

Я не ответил.

– Если вы найдете человека, которого ищете, предложите купить у него все его военные сувениры. Если он умер, необходимо документально подтвердить его смерть и сделать его родным то же предложение. Если он жив, сфотографируйте его и зафиксируйте на карте место жительства, чтобы ваше правительство в случае надобности могло с ним связаться.

Я снова промолчал.

Мистер Анх явно чувствовал себя не в своей тарелке.

– Или сами закончите дело, – продолжал он, – чтобы избежать новых поездок к вышеуказанному лицу.

– Извините, не могли бы вы повторить? – попросил я.

Он повторил.

– Мне кажется, я не совсем понимаю, что это значит, – сказал я. – А вы?

– Нет, мистер Бреннер. Но мне сказали, что вы поймете.

– Неужели? А что, если я перепутаю и решу, что мне приказано его убить, тогда как в виду имелось нечто совсем иное?

Но на это я прямого ответа не дождался.

– После такой долгой и суровой войны, – заявил он, – остается много недоброго, что потом приходится улаживать.

А я подумал, что это совсем не то, что выпады или ответные ходы в тайном мире шпионажа или, скажем, программа уничтожения неугодных лиц "Феникс". Тран Ван Вин был простым солдатом, но видел нечто такое, чего не должен был видеть. А мистер Анх заключил, что речь идет о грязной закулисной войне, потому что сделал логический вывод или ему так сказали.

– В любом случае, – продолжал он, – ваше задание на этом закончено и вы отправляетесь к следующему месту назначения. Я передал все дословно и больше ничего не знаю.

Я не ответил.

– Сегодняшнюю и завтрашнюю ночи вы проводите здесь, а затем отправляетесь в Дьенбьенфу и далее – в интересующую вас деревню. В случае изменения планов или поступления новой информации я свяжусь с вами в гостинице. У меня имеются надежные каналы проинформировать неких лиц в Сайгоне о том, что наша встреча прошла успешно, а у вас есть возможность передать для них сообщение.

– Скажите им, что я понимаю задание, свой долг и что правосудие свершится.

– Отлично. Расходимся. Кто первый?

– Я. – Я положил несколько орешков в карман и пододвинул к нему путеводитель. – Оставляю книгу вам и прошу вернуть ее в гостиницу в то утро, когда я уезжаю в Дьенбьенфу, а вы – в Лос-Анджелес. Таким образом я буду извещен, что вы не арестованы и мое задание не под ударом. В противном случае я оставляю за собой право тут же покинуть Вьетнам. Это вы тоже можете передать.

– Я понял, – отозвался Анх.

Я встал и положил на стол десять долларов.

– Спасибо за интересную экскурсию.

Он тоже встал, и мы пожали друг другу руки.

– Счастливо доехать. С Новым годом.

– И вам того же.

Я повернулся, прошел через рынок и направился к городу. Не было еще и четырех часов первого дня нового года – года Быка. И не исключено, что последнего года Осла, то есть меня. Как я мог втравиться в такое дело? Нет, я совсем не похож на разумного малого: то занимаюсь делами, которые ставят точку в моей карьере, то лезу с опасным заданием в недружественную страну, то осложняю себе жизнь любовными интрижками.

На середине пешеходного моста Трангтьен я остановился, разгрыз несколько орешков, бросил скорлупки в воду, а ядрышки прожевал.

На небо набежали облака. Упали первые капли дождя. Воздух был влажным, прохладным. А река Перфум быстро бежала к морю.

Я правильно понял Конуэя в аэропорту и Анха в Хюэ. Вашингтон желает, чтобы Тран Ван Вин умер, и там будут рады, если убью его я. А мне, как принято, даже не потрудились в разумных с точки зрения безопасности границах сообщить, в чем дело.

Умники решили: если тот малый, которого я должен ухлопать, и без того уже мертв, мне ни к чему доверять лишнюю информацию.

Но в то же время они почему-то уверены: если я с ним встречусь, то к тому времени буду знать все причины и сделаю все, что от меня ждут.

То, что несчастный малый видел в Тет 68-го года в развалинах Куангчи, настигло его через много лет и готово расправиться. Не очень-то справедливо, если он уцелел в войне и дожил до своего возраста, – то есть примерно ровесник мне и может считаться человеком не старым, но зрелым.

Я призвал на помощь все свои дедуктивные способности и, кажется, приблизился к разгадке, но она все время от меня ускользала.

Ясно было одно: если Вина решили убить за то, что он видел, меня могли убить за то, что он мог мне рассказать.

Я сидел в ресторане гостиницы "Сенчури риверсайд" и потягивал виски с содовой, а какой-то коротышка наигрывал на фортепьяно "Странники в ночи".

Часы показывали десять минут седьмого. Зал постепенно заполнялся гостями. Иностранцы наперебой болтали, а симпатичные официантки в коротеньких юбочках сбивались с ног и приносили не то, что нужно.

Я начал подумывать, что Сьюзан настолько на меня разозлилась, что решила со мной порвать. Когда женщины бесятся из-за мужчин, они ни перед чем не останавливаются. Я знавал дам, которые устраивали сцены в Москве и Восточном Берлине, то есть в таких местах, где совсем излишне привлекать к себе внимание. Но они плевали на окружение и ситуацию – настолько взбеленились.

Существовала и другая возможность: Сьюзан вызвали на допрос. После утреннего скандала в полиции я бы не удивился, если бы на меня решили поднажать через подружку. Несмотря на все наши ухищрения, в полиции понимали, что мы вместе.

Самой большой головной болью был пистолет. Неужели кто-нибудь видел, как Сьюзан его закапывала? Но если полицейским даже сообщили, они не придут за оружием – постараются проследить, кто будет его доставать. Именно поэтому я и хотел оставить пистолет там, где он был.