— Доживем. Встретишь Андрея, он мужчина и обязательно что-нибудь придумает.

Они снова принялись за сборы. Примеряли шляпки, меняли туфельки, поправляли чулочки, убирали лишние румяна с лиц.

Княжна посмотрела на наручные часики, от неожиданности ахнула. Тут же перевела взгляд дверь — там стоял Никанор, бледный и напряженный.

— Сударыни, вам пора. Карета стоит в полагающемся месте.

— Где Кочубчик? — спросила негромко Михелина.

— В дворницкой, готовит собакам еду.

— Собак запер?

— Как было велено. Выходить вам надобно с черного входа, я его приготовил, — степенно произнес дворецкий и покинул комнату.

Девушки взялись за руки, подошли к иконе, перекрестились.

— Господи, благослови нас защити и помилуй, тихо прошептала княжна.

Миновав несколько коридоров, девушки спустились по ступенькам вниз и оказались перед черным входом.

Он был открыт, возле него стоял оцепенелый от волнения Никанор.

— Карета уже ждет, — произнес он, придерживая дверь. С некоторой надеждой попросил: — Княжна, позвольте все-таки сопровождать вас.

— Сказано, следи за домом, — рассердилась та подбирая платье. — А особенно за Володей. Чтоб не заметил ничего.

— Слушаюсь, — с печальной покорностью ответил старик и перекрестил девушек вслед.

Они пробрались вдоль стены дома, перебежками достигли забора, Михелина, придерживая подол платья, уже приготовилась было нырнуть в выемку, как вдруг из будки яростно вырвался огромный лохматый пес и ринулся по проволоке в их сторону.

Девушки от неожиданности взвизгнули, распластались на заборе.

Никанор, размахивая руками, бросился наперерез собаке.

— Пошел вон!.. Куда, проклятый? Не сметь!

Из-за угла, как черт из ладанки, вынырнул Володька.

— Чего, паскуда?.. Назад! — Перехватил пса, увидел девушек возле забора, остолбенел. — Это что за картинка?.. Куда вырядились, королевны?

— Не твое поганое дело! — закричал на него дворецкий. — Держи собаку, чтоб не загрызла!

— Че кусачая она! Пугает только… — ответил тот, не сводя с беглянок удивленных глаз. — А куда это барышни?

— Не твое, сказал, дело! — затопал ногами старик, пытаясь отвлечь внимание Кочубчика от беглянок. — Загони пса и марш к себе! Чего таращишься?

Тот, вертя головой, увидел, как девушки по очереди пролезли под забором, быстро пинками загнал собаку на место, сплюнул, негромко выругался:

— Мать моя кошелка, — и, прихрамывая, бросился к привратнику.

Нашел Семена в дворницкой, чуть ли не силой выволок его наружу, зашептал со слюной на губах:

— Уезжают! Вдвоем!.. Ловить надо!

— Кто?.. Кого? — не понял тот.

— Барыня уезжает! С Сонькиной дочкой!.. В участок надо, пока не скрылись!.. Беги, варнак!

— А ежли я по сопатке за варнака? — обозлился Семен.

— Опосля! А зараз — в полицию! Ей-богу, сбегут!.. За домом ихняя карета!

Дворецкий, спешно выйдя из-за дома, увидел стоявшего посреди двора Кочубчика и бегущего к воротам Семена. Заторопился к вору, с подозрением бросил:

— Куда это он?

— Живот чего-то прихватило, — с ухмылкой ответил тот.

Никанор озабоченно шагнул за ворота, огляделся и обнаружил, что привратник со всех ног несется к филерской повозке. Повернул голову назад — за спиной с кривой усмешкой стоял Кочубчик.

Тарантас с филерами рванул с места, оставив Семена на дороге. И в тот же момент за ними понеслась вторая повозка — с ворами.

Старик, глядя на уносящиеся экипажи, бессильно затоптался на месте, даже застонал, потом быстро направился в дом.

Володька по пути перехватил его, взял за шкирку, подтянул к себе, сунул большой кулак под нос.

— Гляди, бздун, сунешь нос куда не следует, оторву его вместе с мозгами.

Тем временем Михелина и Анастасия достигли кареты, забрались внутрь, и извозчик ударил по лошадям.

Встречать вагоны с фронтовиками на Николаевский вокзал пришло несколько сотен человек. Все были празднично и торжественно одеты, немолодые пары прохаживались неторопливо, степенно. Молодые люди, напротив, держались подчеркнуто весело, кокетничая с очаровательными особами и отпуская шутливые подзатыльники шумной детворе.

Играл духовой оркестр, толпа не знала, на какой путь состав прибудет, поэтому толкалась главным образом в начале перрона, надоедливо тревожа вокзального дежурного и всматриваясь в даль стальных путей.

Среди встречающих неспешно и важно прогуливались жандармы. Причем их было здесь более чем достаточно — не менее десятка.

Анастасия, не выпуская руки Михелины, протолкалась через толпу к родственникам кузена. Здесь были отец и мать Андрея, моложавые, статные, взволнованные, а кроме того, рядом с ними смущенно улыбалась очаровательная сестра князя, тринадцатилетняя Мария, ну и еще несколько господ с дамами, которые, похоже, также являлись родственниками.

Ни воровка, ни княжна не заметили мужчин особой выправки и поведения, следующих за ними.

Родственники Андрея, увидев Анастасию, шумно обрадовались, замахали руками.

Анастасия едва ли не бегом бросилась к ним, раскланялась, расцеловалась, стала тискать Марию, потом вдруг вспомнила о Михелине, схватила снова за руку, возбужденным тоном представила ее:

— А это та самая Анна, моя подруга! Вы наверняка слышали о ней! От Андрея!.. Она самая красивая, самая добрая, самая верная!

Такие слова ввели воровку в краску, княжна заметила это, обрадованно захлопала в ладоши.

— Видите, смущается!.. А чего смущаться, Миха?! Ой, Анна!.. Тут все свои! Это папенька и маменька кузена, это Мари — его сестра, а это…

Неожиданно толпа всколыхнулась, как-то утробно охнула и мощно хлынула на перрон, не дав Анастасии представить всех родственников кузена.

Вдали показался состав.

Встречающие так спешили ему навстречу, что не замечали находящихся рядом, топтали передних, сбивали с ног пожилых, не обращали внимания на маленьких.

Толпа мгновенно разделила Михелину и Анастасию с родственниками Андрея, девушки крепко вцепились друг в дружку, стараясь не потеряться, видели приближающийся поезд и, поддавшись общему состоянию, неслись ему навстречу.

— Какой вагон? — кричала княжна.

— Пятый!.. Кажется, пятый!

Филеры не отставали, лавировали между бегущими, держали в поле зрения две девичьи головки.

Шагах в десяти за ними спешили Артур и Улюкай.

Наконец мимо поплыли пыльные вагоны, народ цеплялся за них, стараясь выхватить знакомые лица, бежал следом, сминая встречных.