— Папа!

— Мы едем домой, Аннушка, — объявляет он.

— Я бля...

— Ты поедешь с нами, — прерывает его папа.

— П-почему? — заикаюсь я. Пожалуйста, не говорите мне, что он забирает его, чтобы убить, как он обещал.

— Я уверен, что твоя мама хотела бы с ним познакомиться.

— О... О! — повторяю я с ухмылкой.

— Значит ли это, что ты одобряешь наши отношения, папа?

— Нет, — говорит он прямо. — Но я бы предпочел, чтобы этот маленький ублюдок был под наблюдением, чтобы я мог покончить с ним до того, как он попытается сделать что-нибудь смешное.

Он смотрит на Крейтона, который смотрит в ответ. Как будто это какой-то вызов.

Это будет нелегко, но я готова сражаться.

За него.

За нас.

Глава 40

Адриан

Месяц спустя

Мои попытки избавиться от вредителя, отнявшего у меня дочь, зашли в раздражающий тупик.

Я надеялся, что со временем дымка юной любви постепенно рассеется и мы вернем наше солнышко.

Этот мерзкий ублюдок имел наглость не только украсть ее, но и заставить ее влюбиться в него так сильно, что она стала его адвокатом, когда кто-то пытается нанести ему удар.

Мы бы не оказались в таком затруднительном положении, если бы я не спас его в тот день семнадцать лет назад, но факт остается фактом: тогда он был еще ребенком, и я бы расстроил другую важную женщину в моей жизни, если бы оставил его умирать.

Что я мог сделать вместо этого, так это отправить его в другой уголок планеты, из которого он не смог бы выползти. Моя жена рассмеялась, когда я упомянул об этом.

— Ты не можешь остановить судьбу, Адриан, — сказала она мне с мягкой улыбкой, которая заставляет меня с нетерпением ждать новых дней.

— Я все еще могу попытаться, — ответил я, а она только покачала головой.

Я говорил серьезно. Я не только не перестану пытаться, но и выиграю. Любым возможным способом.

Именно поэтому я прервал встречу с внутренним кругом братства и вернулся домой.

Моя дочь и ее определенно не-парень сегодня в гостях.

Вместе.

После того дерьмового шоу на острове Анника решила продолжить обучение в колледже в Великобритании. Она не бросила балет, но теперь он стал ее страстью — чем-то, что является ее частью, и ей не обязательно идти по профессиональному пути.

Это решение сделало Лию счастливой. Хотя она изначально обещала поддержать любой выбор Анники, я знаю, что всякий раз, когда Анника танцевала, моя жена видела, как демоны ее прошлого пировали на нашей дочери.

Сколько бы мы ни пытались убедить ее в том, что у них разные истории, она просто не верила в это.

Поэтому тот факт, что Анника добровольно решила держаться подальше от центра внимания, дал ей душевное спокойствие, которого ей постоянно не хватало до того, как наша дочь решила увлечься балетом.

Я останавливаюсь у порога, услышав смех, доносящийся с черного входа.

Я прислушиваюсь к радостному шуму, который стал постоянным в нашей с Лией жизни с тех пор, как появилась Анника.

Джереми был тихим ребенком, и, возможно, это связано со всеми демонами, которых он видел, когда мы с его матерью сражались. Он не был таким энергичным, как его маленькая сестренка, которая с младенчества приводила в восторг весь дом, заставляла моих бывших охранников-ветеранов из спецназа гоняться за ней, когда она была маленькой и обводила вокруг мизинца меня, свою мать и брата.

Конечно, когда я дохожу до заднего сада, я вижу, что моя дочь сидит рядом с этим ублюдком, ее рука в его руке, она смеется над чем-то, что сказал Ян.

Мой взгляд переходит на красивую женщину, которая тоже смеется, ее черты лица яркие и приветливые.

Глубокий вдох вырывается из моих легких, когда я вижу ее. Это смесь облегчения и жалкой тоски.

Я женат на этой женщине уже более двадцати четырех лет, и она по-прежнему остается единственным человеком, способным укротить хаос, бурлящий внутри меня.

Единственная женщина, ради которой я готов пожертвовать всем, что у меня есть, лишь бы увидеть, как она вот так свободно улыбается. Я просто никогда не думал, что вместо этого мне придется отпустить свою дочь.

Лия извинилась перед Крейтоном, когда мы взяли его с собой в тот день. Я хотел дать этому мерзкому ублюдку по яйцам за то, что он вытащил эти извращенные воспоминания из моей жены.

Она сказала, что ей жаль, что у него было такое ужасное детство и родители, и она сожалеет, что сыграла в этом какую-то роль.

К моему гребаному удивлению, он извинился за то, что является биологическим сыном человека, который причинил ей боль.

Анника выглядела чертовски гордой. Я сузил глаза, ожидая схему, скрытый мотив, но на его лице не было ни следа ни того, ни другого.

С тех пор Лия фактически усыновила его как своего третьего ребенка. Она легко влюбилась в него и даже начала готовить его любимые блюда всякий раз, когда он приходил.

На днях они переписывались о каком-то дурацком рецепте. По словам моей дочери, он не отвечает на сообщения от своих друзей и родственников.

Очевидно, он не против делать это с моей женой.

Хотя у Лии есть та тихая, завораживающая энергия, когда она может покорить сердце любого, даже не пытаясь. Именно поэтому я старался изо всех сил оградить ее от мира.

Я все еще хочу запереть ее, чтобы никто, кроме меня, не мог ее видеть, где только я — ее мир, так же как и она — мой, но я понимаю, как сильно ей нужно быть на свободе.

Моя награда в том, что она охотно возвращается ко мне каждую ночь, охотно ищет убежища в моих объятиях и охотно хочет побыть одна.

Это лучший подарок, который я когда-либо мог получить

— Попробуй, Крей. Я приготовила это.

Анника зачерпывает то, что выглядит как какая-то закуска, и подносит это к его рту. Этот ублюдок в одолженное время действительно открывает губы и ест. Без изменений в выражении лица.

Ян и Лия вздрагивают, обмениваясь взглядами.

— Что ты думаешь? — спрашивает моя дочь с ожидаемым ликованием.

Я готов повалить его на землю, если он хоть немного изменит выражение лица, но он кивает.

— Довольно хорошо.

— Я так и знала! — она смотрит на