ОСП вызвал Соломон еще в отеле, в номере Пашки, и полигон он открыл для них тогда же, хотя Фаронов в запарке даже не заметил этого. Однако чтобы военные прибыли сюда, понадобилось несколько часов – бюрократия, по словам Хорошавина, у посвятов просто зашкаливает, к тому же вызывать их пришлось, ситуацию полностью не раскрывая. По сути, военные прибыли только потому, что был незаконно расконсервирован закрытый полигон, и в нем «творится полный беспредел, содержится много пленников». Но, как говорится, лучше поздно, чем никогда.

Именно прибывшие медики и спасли Пашку, накачали его лекарствами, обмотали бинтами, налепили пластыри, в общем, поставили на ноги. По заверениям Хранителя-врача, если бы не его своевременное дарханское лечение, был бы Пашка уже на том свете, и тот ему вполне верил. Впрочем, несмотря на строго-настрого прописанный постельный режим, после позднего ужина он сбежал из санчасти и вместе с друзьями решил подышать свежим воздухом за территорией лагеря, так как уже через пару часов чувствовал себя лучше, чем когда-либо – процедуры Хранителей действительно оказались фантастически эффективными. Прихватив с собой несколько бутылок вина, которые невесть где добыл Сармат, они взобрались на соседний холм – вид оттуда открывался просто изумительный.

– И что теперь будет? – спросил Пашка, отхлебывая полусладкое кахетинское.

– Да много чего, – хмыкнул задумчиво капитан. – Начнется расследование, набежит куча экспертов, ищеек, профессоров, технарей, ну и полицаев всяких, чекистов наших тоже. Наверное, посвятовских журналюг пригласят, но поначалу вряд ли. Опечатают тут все… Спасут невинных, накажут виноватых. Накормят голодных, утешат плаксивых. Начнется извечный спор: кто за что отвечает, кому тут место, а кому нет, кто филонил, а кто работал, кому награда, а кому общие расходы оплачивать. Американцы будут наезжать на русских, дархане – на американцев… Все как обычно. Но ты, главное, помни, что мы тебе наказали. Усек? Держи, пожалуйста, язык за зубами. Во избежание, как говорится. А это дело может затянуться на годы…

Пашка озадаченно кивнул. Ему не очень понравился состоявшийся несколько минут назад разговор, но какой у него был выбор?

– Да уж, – вздохнул Сармат, отхлебывая из второй бутылки, – думали, сами справимся, а вот оно как вышло… Сто медуз мне в горло! Может, Соломон и поторопился вызвать этих охламонов; может быть, и не стоило…

– Как это не стоило? – возмутилась Лиза, недовольно скрестив руки на груди, – а как же Паша? Он бы погиб, если бы они не подоспели!

– Это верно, – сержант развел руками, – я потому и говорю – кто ж знал! А вообще Пахан молодец, молодец, кто ж спорит! – Сармат хлопнул Пашку по плечу, и тот инстинктивно сморщился, хотя никакой боли уже не чувствовал – лечение у дархан действительно было на высоте. – Ой, извини, дорогой! Я забыл…

Лиза возмущенно фыркнула.

– Дело-то серьезное, ребята, – повторил Хорошавин. – Если некоторые вещи, творящиеся здесь, вылезут наружу, то… не знаю даже, что и подумать.

Дело было в том, что они хотели скрыть факт взлома Машины Тунгусом и Соломоном, и даже факт взлома идентификационного кода посвятов. По счастью, Соломон замел большинство следов, полностью уничтожив или скрыв ключевые лаборатории с излишне интересным оборудованием, компьютеры с материалами, рабочие образцы и прочее, до чего смог добраться. Чекисты потом даже пытались списать перед ОСП мощные взрывы на козни Фаронова, но это устроили они сами. К сожалению, времени для зачистки было не так уж много, но даже сейчас, мол, экспертам ОСП придется немало повозиться, чтобы восстановить хотя бы часть правды о том, что происходило в этих местах. Конечно, оставалось множество свидетелей: девочки-амазонки, обслуга замка-резиденции и отелей, с десяток оставшихся в живых гвардейцев-параллоидов Тунгуса, узники концлагеря и даже, говорят, гладиаторы в Колизее, но знали они не так уж и много. Ведь главное действующее лицо – Фаронов, и его приспешница Милослава пропали. А знание факта о взломе – это еще не умение ломать.

– Мультивселенная пока не готова ко всему этому, – качал головой Хорошавин. – Если технологии, открытые здесь, попадут не в те руки, боюсь, настанет скорый апокалипсис. И дело даже не в войне и тотальном захвате миров каким-нибудь психом вроде Тунгуса. Это еще и обрушение экономики большинства цивилизаций, не готовых к той сладкой жизни, какую может обеспечить Машина. Не подскажете, что случится с Россией и прочими ведущими державами, появись на рынке безграничный, да еще и практически бесплатный источник энергии вместо нефти, кормилицы нашей? А может быть, вы хотите оставить без работы строителей или оружейников? Управление Машиной – это, конечно, прекрасно. Но мы, повторяю, не готовы. Пройдут годы, столетия или, возможно, даже тысячелетия, прежде чем человечества параллельных Вселенных смогут без опаски использовать ее на полную катушку. Но пока… Нет! Идентификационная метка тоже, знаете ли, слишком распространенная у посвятов вещь. Важная вещь. И если все узнают о ее неэффективности, начнется хаос, а в этом тоже нет ничего хорошего. Все это нужно скрыть. Самим нам, пожалуй, не справиться, то есть понадобится помощь, и я попытаюсь подключить надежных людей в самом Метрострое и… некоторых других местах… В конечном итоге, надеюсь, мы сколотим команду по прикрытию всего этого безобразия, но до этого момента я вам даже не советую, нет: я вам приказываю молчать! А легенда простая: вы ничего не видели, ничего не слышали, были ночью забраны из своих домов незнакомыми людьми, эти дни просидели в карцере, который теперь найти не можете, и это все. В противном случае я буду настаивать на добровольно-принудительном стирании памяти. И если вы думаете, что я шучу, то очень сильно ошибаетесь.

Нет, еще одну такую операцию Пашка уже не выдержал бы: по крайней мере, он сам так думал; поэтому, как и все остальные, дал клятвенное согласие молчать.

– Помните, – спокойным голосом пригрозил капитан, – узна́ю, что к вам подбираются ищейки, а я узна́ю, потому что сам нахожусь в этой системе, чесслово, из-под земли достану и профильтрую, не сомневайтесь. А потом и себя заодно. Мы не вправе рисковать. До этого момента, конечно, я как могу прикрою вас, но не более того. Ну а если не я, то сотрут они, только сначала вытряхнув из вас всю душу, и сделано это будет совсем неинтеллигентно… А может быть, уже прямо сейчас кто-то из вас готов на эту простую операцию? Пока не поздно, а? Поверьте, ваша жизнь станет куда проще и спокойнее!..

Но желающих не нашлось. Обрести такое спокойствие ценой потери памяти никто не хотел. И ему верили. Хорошавину вообще стоило верить.

– Но если что, подходите, – сказал капитан. – Буду рад помочь вам успокоиться…

Вот только сколько можно было так продержаться, не спалившись, сказать было сложно. Пока к ним как свидетелям или тем более соучастникам Тунгуса не приставали – и это вселяло некоторую надежду, но ведь прошло лишь несколько часов…

К тому же существовала проблема Даледа и его подчиненных – знакомые им Хранители уже о многом должны были догадаться, а значит, им также нужно было бы… заткнуть свои рты. Но они были дарханами, да еще и «при исполнении», а это являлось серьезной, очень серьезной проблемой. Впрочем, по рассказам посвятов Пашка понял, что существа эти довольно благоразумные и сложность ситуации понимают не хуже «приматов». Другой вопрос, что их самих еще не нашли. Может, сгинули на болоте или погибли от зубов панцирных волков в пампасах – это было неизвестно, хотя пара отрядов Хранителей уже отправилась на их поиски.