глазу на глаз, если вообще соизволит отозваться. — Ты так внезапно замолчал после возвращения в зеркало…

— Да уж, ты умеешь указать мужчине его место… — протянул он и неожиданно засмеялся. — Что ж, Соль Вэра, признаю — на этот раз я проиграл. Сам виноват: нужно было четко оговорить правила, но… Разве мог я подумать, что ты настолько… настолько…

— Раскрепощена, — пришла на помощь Вера. — Но я ни за что не поверю, будто ты не затаил на меня зла.

— Правильно сделаешь, — согласился он. — Кое-что затаил. Но это не зло, нет… Сложно подобрать определение.

— Так постарайся.

— Это сродни азарту, — помолчав, сказал Дженна Дасс. — Я давно не ощущал ничего подобного, я уже забыл, когда встречался с достойным противником… Нет! И это неверно — какой же ты противник?

— Хочешь сказать, что не можешь считать женщину равной себе и сражаться с ней тоже на равных не желаешь?

— Глупо предполагать такое, Соль Вэра. Я уже дважды повержен женщинами, но и одного раза хватило бы, чтобы задуматься и перестать считать их существами более слабыми, чем мужчины. Впрочем, я и до встречи с Вирра Марой не питал таких заблуждений. Но дело не в противостоянии, повторяю.

— Тогда, вероятно, ты мог бы назвать меня соперником? — подсказала она. — Им вовсе не обязательно враждовать, если речь идет о каком-то состязании, к примеру.

— Да, пожалуй, — согласился он. — О состязании умов… Ты меня перехитрила.

— Я даже не слишком старалась.

— Не важно. Ты честно выполнила свое обязательство, а мои устаревшие взгляды не оправдание моему проигрышу, — негромко засмеялся Дженна Дасс.

— В ответ ты можешь обмануть меня, — закинула удочку Вера.

— Не выйдет, — с досадой ответил он. — Ты же не обманывала. Я потребовал ночь твоей любви — я ее получил, а вот форму исполнения желания мы не оговаривали, и в этом мне некого винить, кроме самого себя. Поэтому, Соль Вэра, я вынужден буду поведать тебе о Зазеркальщике, как ты его называешь, все, что мне известно.

«Это было бы слишком просто», — подумала Вера, устроилась поудобнее и кивнула:

— Я слушаю.

— Я сказал — поведать, а не рассказать, — мягко произнес он. — Ты ведь тоже не оговорила ту форму, в которой желаешь получить эту историю.

— И что это должно означать? — нахмурилась она.

— Теперь твоя очередь навестить меня здесь, — наверняка живой человек сделал бы широкий приглашающий жест, — в моей скромной обители. Рассказывать слишком долго, вдобавок твои Гайя могут нечаянно узнать то, что не предназначается для их ушей, поэтому я предпочту показать…

— Я доверяю своим Гайя, — холодно сказала Вера, — и не думаю, чтобы ты сумел поведать мне нечто такое, чем я не могла бы поделиться с ними. Вдобавок я ни за что не войду в твое зеркало, если не буду уверена, что они страхуют меня снаружи. Ты ведь хотел попытаться не только овладеть, но и завладеть моим телом, не так ли? Думаю, ты снова попробуешь это сделать при первой же возможности!

— Шутка, повторенная дважды, перестает быть шуткой, — вздохнул Дженна Дасс. — Однако ты явно предвидела такое развитие событий, раз уж говоришь о визите в мое обиталище. Что ж… Я знал — это не сработает.

— Неужто?

— Ты предусмотрительна, Соль Вэра, даже слишком, — сделал он комплимент, — но от всех случайностей ты уберечься не сможешь, равно как и предвидеть все мои действия. И здесь тебе придется выбирать: настолько ли сильно ты желаешь узнать о Зазеркальщике, чтобы рискнуть и наведаться ко мне, или же предпочтешь и дальше жить в неведении и рисковать однажды взглянуть в связное зеркало и увидеть там вовсе не своего собеседника?

— Положим, я могла бы согласиться, — протянула Вера. — Вот только что ты сможешь показать мне внутри этого зеркала? Я помню, что говорил Триан: обитать в нем — все равно что жить в небольшой комнатке с окном во всю стену, стекло в котором прозрачно только с одной стороны. Но тогда я пользовалась связью, и он мог видеть многое, был в состоянии и сам наведаться в другие зеркала, а ты этой возможности лишен. И, сдается мне, сейчас ты выдвинешь еще одно условие…

— Ты догадлива, Соль Вэра, — в голосе Дженна Дасса снова звучало веселье, — я как раз намеревался потребовать восстановить связь для этого зеркала. Без нее ничего не выйдет: ты в самом деле окажешься в пыльной каморке, из которой видно только стену, дверь да краешек окна с портьерой. Или ты боишься меня?

— Еще бы! — честно ответила она. — Опасаюсь и не доверяю. Что помешает тебе завести меня куда-нибудь далеко в этом Зазеркалье, да там и оставить? Не уверена, что сразу сумею найти дорогу обратно. А тем временем ты сможешь прикинуться мной, вселиться в мое тело и… Думаю, какое-то время ты продержишься, а потом найдешь способ избавиться от Гайя и исчезнуть. Я женщина, конечно, но я сильная волшебница, и такого тела тебе еще поискать…

— Я ведь клялся не причинять тебе вреда, забыла?

— А ты и не причинишь. Дух мой в целости и сохранности останется за стеклом, а тело, тоже живое и невредимое, отбудет куда-нибудь… — Вера махнула рукой. — Впрочем, если ты готов немного разнообразить наши взаимные обещания, я еще подумаю над твоим предложением.

— Я подумаю над твоим предложением, — передразнил Дженна Дасс.

— Даже если ты не обманешь меня, — добавила она, — кто помешает тебе удрать?

— Как это — кто? — медленно выговорил он. — Зазеркальщик, конечно…

Вера прикусила губу. Дженна Дасс что-то знал, несомненно, но полагаться на его слово, кидаться очертя голову в зеркальную глубину, разлучив дух с телом… Возможно, Соль Вэра согласилась бы с ходу, но Вера была не настолько безрассудна.

— Мне нужно подумать и посоветоваться с отцом, — сказала она и встала, отодвинув стул.

— Не тяни, — посоветовал Дженна Дасс. — Время уходит. Еще немного, и ты уже не найдешь того, кого ищешь.

* * *

Ханна Соль на вопрос дочери предсказуемо ответил, что предлагал подстраховать, но время действия этого предложения истекло — дела требуют присутствия Правого полумесяца совершенно в другом месте, довольно далеко от столицы, по дороге куда и нагнал его вестник И если дочь не может подождать, то пусть либо оставит опасную затею, либо поступает, как ей угодно, на свой страх и риск Правда, в конце он выразил слабую надежду на то, что неожиданно обретенное Соль Вэрой благоразумие восторжествует, но добавил, что не станет слишком уж на это рассчитывать.

— Так я и думала, — мрачно сказала Вера, дослушав отцовское послание. — Ну что ж, у меня есть вы!

— Госпожа, хочу напомнить,