– Я просто хотела убедиться, – едва слышно произнесла она, – я не ради цирка… Поймите, мне это важно, важно увидеть… Хотя бы увидеть, как вынесут его тело…

– Я вам сказал всё. У вас есть время подумать… – он выразительно покачал чёрной головой. – Слабые люди выбирают странные пути…

– Я не слабая, – вяло возразила Лариса, чувствуя, как по всему её телу стала разливаться отвратительная холодная тяжесть. – Вы не знаете меня. Я очень сильная.

– Слабые люди придумывают для себя странные способы жизни, – повторил Лешак и вышел.

* * *

Войдя в дверь редакции, Лешак остановился перед столом, за которым уютно расположилась миниатюрная секретарша с вишнёвыми губами и громадными глазищами.

– Я бы хотел видеть Сергея Лисицына.

– Вы договаривались?

– Нет, но я полагаю, что у меня для него есть интересная информация.

Никакой информации у Лешака, разумеется, не было, но это был самый короткий способ увидеть Лисицына. Ему требовалось только одно – узнать жертву в лицо. Раз заказчица не удосужилась снабдить его нужной информацией, он получит её сам. Он намеревался взглянуть на Лисицына со стороны, проследить за ним до его дома, прикинуть имеющиеся возможности. Лешак был готов и к тому, что у Лисицына вполне могла оказаться свободная минутка, чтобы принять незнакомца, и тогда пришлось бы перемолвиться с ним словечком. Лешак не боялся этого. Он уже разработал легенду, по которой хотел выдать себя за поклонника Лисицынова таланта, сгорающего от желания получить автограф. Одним словом, Лешак был уверен, что сумеет наплести какую-нибудь глупость журналисту, если придётся разговаривать с ним.

– Вам придётся подождать. Он сейчас у главного, – сообщила секретарша.

– Это оттуда такой шум? – спросил Лешак, указывая головой в сторону приоткрытой двери.

Девушка кивнула и доверительно наклонилась к посетителю. Она явно принадлежала к категории людей, обожавших посудачить:

– Главный не хочет ставить материал в номер. Говорит, что слишком заумно, что никому не интересно, что Сергей перешёл всякие границы в своём самолюбовании. И знаете, главный ему говорит: «Я тебе, Сергей, не за такую писанину деньги плачу. За это я тебе ни копейки не дам». А Лисицын ему в ответ: «Печатайте без оплаты, я готов отдать вам это бесплатно».

– И часто он бесплатно работает? – полюбопытствовал Лешак.

– Случается. Он странный, этот Сергей… Иногда мне кажется, что он необычайно добрый, внимательный, а иногда создаётся впечатление, что он совершенно беспощаден, даже жесток, как палач.

– Палачи не бывают жестоки, они выполняют порученную им работу.

– Значит, не как палач, но всё равно он бывает жесток, циничен просто до отвращения. Случается, такую гадость в глаза скажет… Его невозможно понять… Да вы сами послушайте…

Из-за двери послышался голос:.

– Чего вы хотите от меня, Владлен Борисович? Зачем вы меня пытаетесь переубедить? У меня было настроение, и я написал то, что написал. Если вам не нравится, то не ставьте это в номер. Мы же договорились об этом несколько дней назад.

– Но мне нужно что-то другое.

– Тогда вам придётся подождать.

Дверь открылась, и в коридор вышел Сергей.

– Вот и он, – секретарша кивнула Лешаку.

– Это и есть Лисицын? – удивился Лешак.

– Да. – Девушка пожала плечами – мол, что вам не нравится? – Сергей, к тебе посетитель.

Журналист взглянул на Лешака и взмахнул зажатыми в руке бумагами.

– Если можно, подождите меня, я сейчас освобожусь. Пять минут, не дольше. Но затем мне нужно уехать, так что много времени я не смогу уделить.

Он прошёл в конец коридора, оглянулся на Лешака, вспоминая что-то, и скрылся в дальнем кабинете. Лешак встал и направился к выходу.

– Вы не будете дожидаться Сергея? – подняла брови секретарша. – Он же сказал, что всего пять минут подождать.

Лешак не ответил и закрыл за собой дверь.

– Странный такой, – девушка скривила гримасу вслед ушедшему.

Лешак сел в свою машину и задумался.

Если бы он знал, что получил заказ именно на этого человека, он отказался бы сразу.

– Надо же, как всё забавно, – тихонько произнёс он, смотря на дверь редакции. – Меня наняли для того, чтобы я убил Сергея. Но вместо этого я должен предупредить его о том, что задумано против него. Фактически я выступаю его союзником. Такого никогда не случалось прежде…

Минут через десять Лисицын появился перед подъездом, пошарил во внутреннем кармане куртки и достал ключи от машины. Снег обильно сыпался на его голову и плечи, быстро превращая их в сугроб. Лешак выскочил из своего автомобиля и в несколько прыжков очутился возле журналиста.

– Сергей, здравствуйте.

– Ах, это вы? Что же вы не стали ждать? – Лисицын протянул руку. – Вы меня простите, но я никак не могу вспомнить, где мы встречались. Ведь нам уже приходилось видеться прежде, я не заблуждаюсь?

– Ничуть. Мы встречались, даже больше того.

– То есть?

– Вы мне помогли, спасли меня. Помните переулок?

Лисицын размашисто шлёпнул себя по лбу.

– Точно! Как же я сразу не вспомнил? – Он широко улыбнулся. – А я всё по редакционной работе пытаюсь ваше лицо определить… Как вы? Ко мне по делу? Что же ждать не стали?

– Я по делу, Сергей.

– Мы так и не познакомились. Как вас звать?

– Называйте Лешаком.

– В таком случае, раз в оборот пошли кликухи, вы можете называть меня Лисом, – улыбнулся Лисицын. – Ну так что же привело вас сюда?

– Вы помните, как я убил тех двоих?

– Хорошо помню. Меня это крайне… обеспокоило тогда.

– Такова моя профессия, я легко нажимаю на спусковой крючок. Я – киллер.

Сергей сощурился, выражая своё недоверие.

– Прямо-таки киллер?

– Я не шучу, Лис. Какие могут быть шутки, если этим я зарабатываю на жизнь, – лицо наёмника оставалось бесстрастным. Он не кривлялся, не выпячивался, говорил совершенно буднично. – Мне сделали заказ.

– При чём же тут я?

– Заказ на Сергея Лисицына…

Повисла пауза. Сергей перестал улыбаться. Снег густо залепил лица мужчин, но ни один из них не стряхнул его.

– Значит, заказ… И ты пришёл предупредить меня? – Его голос понизился почти до шёпота.

– Я бы никогда не сделал этого. Но у меня есть принцип: я не убиваю женщин, у которых есть маленькие дети, и я не убиваю моих личных знакомых. Благо таких заказов никогда не поступало. Ты оказался первым. И ты не просто знакомый, а тот, кто вытащил меня из дерьма. Пусть это произошло лишь однажды, но оно произошло. Я обязан тебе.