class="a">[744]) еще в период пресловутой горбачевской перестройки была растиражирована версия, нашедшая свое отражение даже в фильме кинорежиссера И. А. Гостева «Серые волки», что якобы первоначально H. С. Хрущев собирался вылететь из Пицунды в Киев, где, опираясь на поддержку преданного ему командующего Киевским военным округом генерала армии П. К. Кошевого, должен был возглавить борьбу против «заговорщиков» внутри ЦК. Но затем под влиянием А. И. Микояна он отказался от этой затеи и сразу вылетел в Москву. Однако эта ходячая байка легко опровергается тем обстоятельством, что вскоре после опалы Н. С. Хрущева, в январе 1965 года, Петр Кириллович Кошевой пошел на повышение и был назначен главкомом самой престижной в Вооруженных Силах СССР Группы советских войск в Германии (ГСВГ), а в апреле 1968 года был удостоен высшего воинского звания — маршала Советского Союза.

Когда днем 13 октября 1964 года самолет с премьером на борту приземлился в правительственном аэропорту Внуково, то вопреки давно установленному протоколу у трапа самолета H. С. Хрущева и А. И. Микояна встречали не все члены высшего руководства, а только председатель КГБ В. Е. Семичастный, секретарь Президиума Верховного Совета СССР М. П. Георгадзе и начальник 9-го Управления КГБ полковник В. Я. Чекалов. С аэродрома все проследовали в Кремль, где уже началось заседание Президиума ЦК, которое продолжалось до вечера 14 октября, т. е. до момента созыва Пленума ЦК, члены которого накануне прибыли в Москву.

Протокол этого заседания не велся, и о содержании состоявшегося разговора можно судить лишь по отрывочным конспективным записям заведующего Общим отделом ЦК В. Н. Малина[745] и мемуарам ряда его участников, в том числе П. Е. Шелеста, В. В. Гришина, А. Н. Шелепина[746]. Судя по документам, на заседании присутствовали все члены Президиума и Секретариата ЦК, за исключением болевшего Ф. Р. Козлова[747]. Однако слово для выступлений в заранее оговоренном порядке получили только Л. И. Брежнев, открывавший и закрывавший это заседание, а затем поочередно П. Е. Шелест, А. Н. Шелепин, А. П. Кириленко, К. Т. Мазуров, Л. Н. Ефремов, В. П. Мжаванадзе, М. А. Суслов, В. В. Гришин, Ш. Р. Рашидов, Д. С. Полянский, А. И. Микоян, А. Н. Косыгин и Н. В. Подгорный. Все они с разной степенью эмоций, выражений, примеров и аргументов стали хором обвинять H. С. Хрущева в попрании всех ленинских норм и принципов коллективного руководства, абсолютно хамском поведении по отношению к своим коллегам по руководящим органам партии, в крупных провалах во внешней и внутренней политике, создании собственного культа личности, в бездумных и бесконечных реорганизациях государственного и партийного аппаратов власти, приведших к настоящему управленческому хаосу, и других тяжких грехах.

Для самого Н. С. Хрущева все это оказалось настолько неожиданным, что поначалу он повел себя в привычной манере — достаточно самоуверенно и нагло — и, постоянно перебивая выступающих, бросал язвительные реплики в их адрес. Однако вскоре ему стало ясно, что все заранее предрешено, что все члены высшею руководства выступают единым фронтом против него, и он сразу сник. Ситуацию не помогло сгладить даже примиренческое выступление «старого лиса» А. И. Микояна, который предложил оставить за Н. С. Хрущевым хотя бы один из занимаемых им постов. Но все были решительно настроены на полную отставку Н. С. Хрущева со всех его постов, поэтому Н. В. Подгорный и А. Н. Шелепин даже оговорили «президента» страны за такое предложение. Когда же самому Н. С. Хрущеву стало окончательно ясно, что он проиграл, после завершения дискуссии, уже за пределами самого заседания, театрально прослезившись, заявил своим коллегам по Президиуму ЦК, что бороться с ними не будет, выступать на Пленуме ЦК тоже не будет, извинился за «свои грубости по отношению к товарищам» Д. С. Полянскому и Г. И. Воронову и попросил написать за него заявление о отставке с любой подходящей формулировкой, которое он подпишет. Как уверяет С. С. Войтиков[748], по поручению Президиума ЦК такое заявление, «не отходя от кассы», написал секретарь ЦК Л. Ф. Ильичев, Н. С. Хрущев его сразу подписал и покинул заседание высшего партийного ареопага. Вместе с тем в Российском госархиве новейшей истории (РГАНИ) хранится подлинный автограф заявления Н. С. Хрущева[749], поэтому в данном случае С. С. Войтиков не прав. Вероятнее всего, Л. Ф. Ильичев действительно написал такое заявление, но Н. С. Хрущев его переписал своим размашистым и явно нервозным почерком и подписал. Более того, тогдашний кандидат в члены Президиума ЦК Виктор Васильевич Гришин в своих мемуарах уверяет, что поручение написать текст заявления об отставке H. С. Хрущева было дано не только Л. Ф. Ильичеву, но и ему, что они вдвоем и сделали[750].

14 октября 1964 года, всего за два часа до начала работы организационного Пленума ЦК, назначенного на 18 часов вечера, было принято Постановление Президиума ЦК, в котором прямо говорилось о том, «что в результате ошибок и неправильных действий тов. Хрущева H. С.», грубо нарушающих ленинские принципы коллективного руководства, «в Президиуме ЦК за последнее время создалась совершенно ненормальная обстановка, затрудняющая выполнение членами Президиума ЦК своих ответственных обязанностей по руководству партией и страной»; что тов. H. С. Хрущев «проявляет нетерпимость и грубость к товарищам по Президиуму ЦК, пренебрежительно относится к их мнению» и допустил ряд крупных политических ошибок в практической реализации линии, «намеченной решениями XX, XXI и XXII съездов партии». Атак как «при сложившихся отрицательных личных качествах…, преклонном возрасте и ухудшении состояния здоровья» тов. H. С. Хрущев «не способен исправить допущенные ошибки и непартийные методы в работе», то следует принять его заявление об освобождении со всех партийных и государственных постов «в связи с преклонным возрастом и ухудшением состояния здоровья»[751].

В этом же Постановлении были указаны и конкретные решения, выносимые на Пленум ЦК: «1) посты Первого секретаря ЦК КПСС и председателя Совета Министров СССР впредь не совмещать; 2) рекомендовать Пленуму ЦК избрать Первым секретарем ЦК КПСС тов. Брежнева Л. И.; 3) учредить пост второго секретаря ЦК и назначить на этот пост тов. Подгорного Н. В.; 4) рекомендовать Верховному Совету СССР назначить на пост председателя Совета Министров СССР тов. Косыгина А. Н.; 5) поручить тов. Суслову М. А. от имени Президиума ЦК сделать доклад на Пленуме ЦК и прений по этому докладу не открывать».

В связи с последним обстоятельством необходимо обратить внимание на тот примечательный факт, что, по информации ряда мемуаристов и историков (П. Е. Шелест, Р. Г.