В зале остались самые сливки Лондона. Такие лидеры наберут сотни, нет, тысячи преданных последователей.

– Поздравляю, владычица, – нарушила молчание Мария Огненная. – Ты одержала заслуженную победу и восстановила свое честное имя.

– А как быть с ней? – Торговец в маске кивнул на лежащую без движения Иви.

– Ее судьбу определит суд. Сперва назначим расследование. Начать предлагаю с обыска в салоне Аббатисы. Есть желающие?

– Предоставь это мне, – вызвалась Мария. – Место я знаю. – Свистнув подручным, она направилась к выходу из подземелья.

– Владычица, один вопрос. – Местный бандит склонился в почтительном поклоне. – Страшилка поведала великую историю этих существ, рефаитов. Однако как прикажете к ним относиться? Бояться или боготворить?

– Бояться, конечно! – рявкнул Цефей.

– Или боготворить, – вздернула подбородок Люсида. – Мы не чужды хвале.

– Разумеется, бояться, – отчеканила я, – и ни в коем случае не боготворить. – В глазах вдруг потемнело. – Пусть Сайен придерживается своей естественной касты, а Белый Сборщик – семи каст ясновидения. За нас будут говорить дела и поступки, поскольку наших слов никогда не слышат… Заведем свою касту, касту мимов.

Дальше ничего. Провал.

Отныне нет никакой Бледной Странницы, подельницы I-4; певчая птица упорхнула из золотой клетки Джексона. Есть Черная Моль, владычица Синдиката и самая опасная преступница в Лондоне.

Я уютно свернулась калачиком на маковом поле, омытом теплой кровью перерождения. Лабиринт почти не пострадал в битве. Так, несколько царапин на железной броне. Телу досталось куда сильнее.

Очнувшись, я поняла, что лежу на ковре. Вместо подушки – свернутое пальто. Кто-то снял с меня окровавленную одежду и поставил рядом керосиновую лампу. От нее веяло теплом, но все ссадины ныли от сквозняка.

Я кашлянула.

Боль стремительно разливалась по телу и тупо отдавала в затылок. Следующий приступ охватил меня с ног до головы. Вместо крика с губ сорвался слабый стон. Когда мучение прекратилось, я замерла, боясь шелохнуться.

По сравнению со мной Джексон отделался легким испугом. Небольшая мигрень, пара-тройка синяков. Скорее всего, уже строит коварные планы, как отнять у меня Синдикат.

Пусть попробует.

Весть о моей победе наверняка достигла Лондона. Чутье подсказывало: Старьевщик не смирился с поражением и готовится взять реванш.

Его шайка-лейка прочила на место владыки своего кандидата. Судя по всему, Злую Леди, раз ей так помогали заранее подкупленные главари мимов. Однако она всего лишь пешка в большой игре. Убив ее, я нарушила планы Старьевщика. Теперь он будет мстить. Свирепое чудовище, не пожалевшее сообщницу.

Не знаю, сколько времени прошло – минута, час, – когда из-за кулис показался силуэт. Я потянулась за ножом, но вдруг разглядела Стража.

– Добрый вечер, темная владычица.

Я расслабилась и снова растянулась на грубом ложе.

– Чувствую себя совсем не по статусу. – Каждое слово мучительной болью отдавалось в голове.

– Должен сказать, вид у тебя отнюдь не царственный. Тем не менее ты владычица касты мимов. – Он сел рядом. – Кстати, интересное название.

– Который час? – спросила я, потирая раненую щеку. – Ты сам в порядке?

– Пули для нас пустяки. Битва кончилась два часа назад. Доктору Найгарду не понравится, что ты так рано проснулась.

– Давай не будем его огорчать. – Скрипя зубами, я сделала пару глотков из протянутой фляжки. На вкус вода отдавала кровью. – Умоляю, скажи, что у тебя остался амарант.

– Увы. Доктор Найгард отправился в Севен-Дайлс забрать твои пожитки, пока – цитирую: «Джексон их не продал». После он собирается помочь Марии Огненной в обыске салона. Хочет найти улики причастности Аббатисы к делам Старьевщика.

Ник всегда отличался отменным чутьем и предвидением, что вполне естественно для оракула.

– Они ничего не найдут, – вздохнула я. – Аббатиса просто служила сосудом для полтергейста. Он еще вернется.

– Но ты будешь готова к встрече.

Я посмотрела на Стража в упор:

– Это ведь тот самый полтергейст, правда?

– Да. – Он сжал кулаки. – Заклятый враг.

– Тогда как Аббатисе удалось подчинить его?

– Тварь служит одной лишь Нашире. Только она могла приказать, чтобы он повиновался приказам другого.

У меня перехватило дыхание. Выходит, серый рынок напрямую связан с рефаитами, Сайен – просто прикрытие. Логическую цепочку оборвала вспышка чудовищной боли. Лучше подумаю об этом потом, когда оклемаюсь, иначе голова точно взорвется.

Я украдкой бросила взгляд в старинное зеркало в золоченой раме. Да, видок еще тот: все лицо разбито, губа вздулась, – но хуже всего рана на скуле. Кровавый рубец стягивали черные швы.

– Рана чистая, – успокоил Страж. – Шрам вряд ли останется.

Как ни странно, собственная внешность заботила меня мало. Если грядет война, шрамов все равно не избежать.

Несколько человек дремали в проходе, закутавшись в одеяла. Нелл, Феликс и Джо жались друг к другу – привычка, сохранившаяся с Трущоб, где арлекины спали вповалку, пытаясь хоть немного согреться.

– У них астразия, – пояснил Страж. – Не помнят ничего, что было в салоне.

– Значит, мы не узнаем, как Старьевщик заставил их внести правки в памфлет.

Мой взгляд скользнул дальше. На подмостках, глядя в потолок, сидела Иви.

– Как она?

Страж покосился на хиромантку:

– Пулю извлекли, но доктор Найгард говорит, что душевная рана не зарубцевалась.

– Рот-до-Ушей, – вздохнула я и тут же сморщилась от боли. – Иви прошла через ад, но мне трудно простить то, что она сделала.

– Не сердись. Ее вынудили так поступить.

Да, он прав. Пусть Иви отправила в колонию сотни ясновидцев, но свою вину она осознавала полностью, незачем усугублять.

Я снова припала к фляге:

– Где Рантаны?

– В убежище. Завтра они разнесут весть о твоей победе по всему Лондону. – Страж замялся. – Знаешь, некоторые ясновидцы считают тебя… чудотворцем. Иначе как бы ты остановила полтергейста?

Джекс тоже называл меня так, исключительно в шутку. Слово придумали ясновидцы, которые поклонялись цайтгайсту, духу времени, якобы сотворившему эфир. Понятие «чудотворец» было сакральным. Его удостаивались лишь единицы, посвященные в великие тайны эфира и благословленные духом времени.

– Они просто не в курсе насчет моего секретного оружия. – Я расстегнула ворот блузы. Амулет давно остыл, но серебристые лучики так и остались на коже. – Вот настоящий чудотворец.