– Аннет, ты уверена, что мсье Роше никуда не уходил? – раздался  голос Фабриса.

– Нет, у себя его нет, – через пару секунд вновь произнёс он, и Женя догадалась, что её бывший начальник разговаривает по телефону. – Но дверь открыта, и тут жуткий бедлам и накурено. Пришли кого-нибудь прибраться.

Эдуар резко развернулся и потянул Женю обратно в гардеробную.

– Уходим, – прошептал он, открывая тайный проход. – Не хочу с ним разговаривать.

Опешив, Женя не стала сопротивляться, но когда Эдуар  закрывал за ними стеновую панель, всё же поинтересовалась:

– А Фабрис-то чем тебе не угодил?

Мсье Роше не ответил, протиснулся вперёд и, найдя в темноте её ладонь, стал спускаться в подвал.

Луч фонарика метался по лестнице, иногда устремляясь вперёд. Спустя четырнадцать ступеней Эдуар всё же ответил на Женин вопрос:

– Он без моего ведома устроил выставку картин Бертин, – голос прозвучал устало и зло.

«Точно, Фабрис же говорил, что они даже подрались из-за этого!»

Жене вдруг захотелось обнять Эдуара, сказать, что Фабрис не так уж и не прав в своих порывах; что Бертин не вернуть, но нужно жить дальше…

«Чушь, достойная бульварных романчиков! – одёрнула она себя. – Про такое только читать просто. А в жизни… Кто я такая, чтобы влезать в чужие чувства и отношения?»

Бередить раны Эдуара Женя не собиралась, просто вздыхала и молча шла вслед за ним, постоянно отставая на полшага. Он будто специально ускорялся, выдерживая такую странную дистанцию.

«Не думает же он всерьёз, что Фабрис за нами погонится? Сам же сказал, что про тайный ход никто не знает. К чему такая спешка?»

В подвале мало что изменилось с тех пор, как она была здесь в последний раз, когда Элен заперла дверь. Их окружали всё те же каменные стены и сводчатые потолки; тусклые лампочки вспыхивали при приближении и гасли за их спинами; а спёртый воздух постепенно наполнялся запахами жареного мяса и пряностей. Вскоре послышался звон посуды, жужжание блендера и крики шеф-повара. Она поняла, что мсье Роше ведёт её к выходу, через загрузочную ресторана.

– А разве кухня ещё работает? Я думала, ты всё закрыл.

– Закрыл, – отозвался Эдуар, толкая входную дверь. – Но это процесс не быстрый. Ещё не все постояльцы съехали.

Свежесть пасмурного дня тут же пробежалась мурашками по плечам, заставив Женю плотнее запахнуть жакет.

– Но, быть может не сто́ит так… – Она взглянула на Эдуара, но он поспешил отвернуться, а потом и вовсе обошёл её со спины и встал справа.

«Да что с ним такое сегодня? Странный какой-то. Из-за переживаний?»

– Эдуар, послушай… – неловко начала Женя. – Знаешь, у нас есть поговорка, – она произнесла по-русски:  – Вожжа под хвост попала – телега пропала.

– Красиво звучит.

– А выглядит не очень. Наверное это не совсем удачный пример. Я имела в виду «не руби с плеча». То есть…  За́мок – это же многовековая история. Из поколения в поколение им владел род Роше и сохранил частичку той эпохи для потомков…

– Я знаю историю своей семьи, – отрезал он.

– Так пусть об этом узнают и сотрудники! Ты хоть представляешь, сколько туристов останутся без работы?! А ещё мадам Трюдо… Ой!

Женя резко замолчала, осознав, что перепутала заранее заготовленные фразы. А Эдуар лишь скептически хмыкнул.

«Как же сложно… Так, ладно. Последняя попытка. Если нет – то нет. Я сделала всё, что смогла, а дальше пусть Фабрис сам разбирается с этим упёртым, твердолобым, непробиваемым, притягательным, сильным, любимым…»

– Эдуар! –  неожиданно громко выкрикнула Женя в попытке заглушить неправильные, болезненные мысли.

Мсье Роше аж вздрогнул, неосознанно дёрнулся, хватая Женю, то ли обнимая, то ли закрывая собой, то ли удерживая от очередного падения.

– Извини, я случай… но… – слова застыли языке, вмиг ставшим неповоротливым.

Лицо, такое любимое и желанное… Лицо, которое она видела каждый раз, стоило лишь закрыть глаза… Его лицо… Теперь правую щёку рассекал уродливый шрам.  Поперёк загрубевших неровных полос, всё ещё болезненно-розовых по краям,  виднелись мелкие короткие штрихи, оставшиеся от медицинских стежков.

Пламя лжи, лаванды пепел

Внутренний замковый двор, в котором, кажется, недавно отмечали годовщину основания Шато Д’Эпин, был пуст. Ни постояльцев, ни сотрудников. Женя и Эдуар медленно шли прочь, глядя перед собой.  Эдуар замкнулся в себе. Сочувствие ему явно не требовалось, но Женя понимала: нужно что-то сказать. Вот только верные слова никак не шли в голову.

– Это произошло тогда в башне, да? – наконец осторожно произнесла она. – Мне казалось, я почувствовала… кровь. Но решила, что это очередные галлюцинации. Так, значит…

– Да, – бросил Эдуар и после недолгого молчания едко добавил: – А что же, мсье Арно тебя не просветил? Неужели не поведал, какой я теперь невероятный красавчик?

– Нет, я не знала… Да и какая разница? – она осеклась. – Нет, конечно, я не имела в виду, что это пустяки. Понимаю, как это важно для тебя. Но я всё равно…

Женя замолчала.

«Ну давай, ещё не хватало ему в любви признаться!» – издевался внутренний голос. – «Заявить, что тебе не важно, как он выглядит. Что будешь всё равно любить его, несмотря ни на что! Дура! Совсем никакой гордости?!»

Вдали показались руины сгоревшей деревни. Когда Женя только приехала в Прованс, территория отеля зеленела, но теперь траву вокруг старых полуразвалившихся стен выжгло солнце.

– Так… М-м-м… Насчёт отеля, – решила она перевести тему обратно, чтобы нарушить неловкое молчание и поскорее уже сбежать. – Ты просто возьмёшь и вышвырнешь на улицу кучу людей? Аннет сказала, что…

– Ну, конечно, Аннет сказала! – взорвался негодованием мсье Роше. – Она же лучше всех всё знает! Я никого не выгнал «просто так», всем предложено уволиться, получив двойной оклад, или уйти в неоплачиваемый отпуск, пока я не решу, что делать с замком дальше.

«Хорошо, что не стала упоминать Фабриса!» – пронеслось в голове.

– Это важно, Эдуар, – тихо произнесла Женя, не испугавшись его гневного выпада. – И если тебе никто больше об этом не скажет, значит, придётся мне. А потом можешь рычать, сколько угодно. Я тебя не боюсь.

Он бросил на Женю быстрый взгляд, а она продолжила:

– Это безответственно, мсье Роше. Вероятно, ты можешь себе позволить закрыть отель и спокойно жить дальше, но многие люди – нет. И я прекрасно понимаю, каково это – жить от зарплаты до зарплаты.

Эдуар только хмыкнул.

– Ладно, – Женя пожала плечами. – Как знаешь. В любом случае мне пора.

Она немного ускорилась, собираясь вернуться на парковку, вызвать такси и уехать с территории отеля. В этот раз