— Ты сделаешь это, Клара, и это не просьба, — прорычал отец, а она бросила в него порыв теней, отбросив его на шаг назад. Его рука метнулась к ней так быстро, что у нее не было времени остановить его, когда та врезалась в ее щеку, заставив голову повернуться набок.

Мое сердце забилось сильнее, когда я наблюдал, не двигаясь ни на дюйм, на случай, если они заметят меня и втянут в то, из-за чего происходит драка.

— Папа! — взвыла Клара, прижимая ладонь к покрасневшей щеке. Затем она упала на колени, обхватила его ноги руками и крепко обняла. — Не делай этого со мной, пожалуйста! Я не люблю темноту!

— На чердаке горит свет, глупая девчонка, — рявкнул он. — Ты не можешь быть замечена прессой, так как недостаточно хорошо скрываешь тени. Один промах, и мы будем разоблачены. — Он схватил ее за волосы, поднял на ноги и потащил за собой, пока она рыдала, как ребенок.

Они завернули за угол, и мое сердцебиение выровнялось, когда я поспешил вперед и направился вниз по лестнице. По крайней мере, мне не придётся иметь с ней дело сегодня.

Я съел миску хлопьев на кухне, прежде чем снова наполнить миску и съесть еще одну, потому что, черт возьми, почему бы и нет? Можно и отпраздновать. Как бы мне хотелось сегодня потанцевать с мамой и обнять ее на глазах у всех. И эта мысль разрывала и раздирала давнюю рану в моей груди. После всей враждебности, которую я питал к ней в своем сердце, теперь внутри все перемешалось, моя любовь к ней расширялась и прогоняла те темные чувства, которые испытывал к ней. Если бы я только знал, что она тоже была рабыней отца, возможно, не чувствовал бы себя таким одиноким с тех пор, как Дариус пошел в академию.

Мой телефон зазвонил, и я с удивлением достал его, обнаружив, что звонит София. Мое сердце застряло в горле, и я чуть не подавился хлопьями во рту.

Одна поразительная истина прозвучала в моих ушах, как удар гонга. Она все поняла.

Мы никогда не звонили друг другу. Единственный способ, которым я мог слышать ее голос раньше, — это ее видео на Фейбуке, которые, возможно, сохранил, а может, и нет, на свой телефон и смотрел, как какой-то придурок. Но, видя, как она улыбается и смеется со своими друзьями, я чувствовал, что она улыбается и смеется вместе со мной. Что, да, было чертовски грустно. Но я находил в этом утешение. Я даже отдаленно не был готов ответить на этот звонок и услышать ее голос, обращенный ко мне по-настоящему.

Я оставил миску в стороне и помчался в кладовую, закрыв за собой дверь и пройдя мимо полок с едой. Звонок, черт возьми, оборвется, если я не отвечу в течение следующих десяти секунд.

Черт, что мне сказать?

Я буду звучать как придурок?

Что, если она возненавидит мой голос?

Я прочистил горло.

— Привет, София, — произнес я более низким тоном, чем обычно. Идиот. — Привет. Привет. Что такое крэк-а-лакин?

Отвечай, придурок!!!

Я нажал на кнопку и поднес ее к уху, говоря — ничего. Да, я ничего не сказал. Просто сидел тихо и слушал, как она дышит.

— Филип? — осторожно спросила она, и я прижался спиной к дальней стене, опускаясь на пол рядом с мешком картошки. Что было странно, потому что в тот момент я чувствовал себя как мешок с картошкой.

— Привет, — сказал я. И мой голос звучал нормально. Определенно нормально.

— Ты не Филип, так ведь? — спросила она. Клянусь звездами, ее голос звучал слаще, чем в любом из видео. Её голос был хриплым, невинным и в то же время соблазнительным. И я, возможно, стал твердым из-за нее, как двенадцатилетний мальчик со своим первым стояком. Чертовски круто.

— Нет, — ответил я слегка напряженным голосом, по-видимому, способный отвечать только односложно. Но что она теперь подумает? Что, если она больше не захочет со мной разговаривать? Дариус был не совсем БДД (Большой Дружелюбный Дракон). И она определенно была из команды Вега, так что, возможно, ей было наплевать и на него, и на мою семью.

— Ты Ксавье Акрукс, — сказала она, ее голос слегка дрожал.

Я не был уверен, испугалась ли она или просто собиралась разрыдаться, потому что ее пузырь лопнул, когда она узнала, что я не Филип, низкоуровневый Пегас, который был совершенно безобиден своим существованием.

— Да, — прохрипел я. Еще слов, идиот, еще больше слов! Я пробормотал дальше. — Разве это что-то меняет?

Прошла минута молчания, которая с таким же успехом могла бы длиться целую вечность.

— Нет, — ответила она. — По крайней мере, нет, если ты этого не хочешь?

— Нет— конечно, я нет. Мне жаль, что я солгал, я просто… — В моей голове пронеслась тысяча объяснений, но мне не пришлось произносить ни одного из них, прежде чем София ответила.

— Я понимаю. Ты — Акрукс. Твой отец хотел, чтобы ты был Драконом.

— Да, — вздохнул я. Блядь, мне было так приятно поговорить с ней. Ее голос был шелковой нитью, которая, казалось, вплеталась в мою душу и успокаивала каждую темную тень, которую там находила. — Он собирается притвориться, что это лучшая новость за всю историю. Тори спасла мою задницу.

— Я собираюсь крепко обнять ее за тебя.

— Спасибо, — засмеялся я, запустив руку в волосы, пока мое сердце бешено колотилось. Я не знал, почему чувствую такой ком нервов, но разговор с ней был подобен инъекции чистого адреналина. — Я наверно смогу поступить в Зодиак в следующем году, — выпалил я и тут же пожалел об этом. Что вообще хочу сказать, говоря ей это? Что мы можем встретиться? Свидание? Никаких шансов. В любом случае, она была на год старше меня, зачем ей это нужно?

— Это потрясающая новость, — выдохнула она, и на моем лице появилась ехидная ухмылка.

— Точно? — спросил я.

— Самая лучшая, — засмеялась она, и этот звук — черт, этот звук.

— Ксавьер! Пресса здесь, где ты?! — Голос отца прогремел сквозь стены, используя магию, чтобы усилить его, и мое сердце заколотилось.