— В нас произведен залп — быстродвижущийся предмет на пеленге ноль восемьдесят восемь! Повторяю, в нас произведен залп со стороны кормы!

— Полный вперед, маневр уклонения! — громче, чем следовало, скомандовал внезапно побледневший лейтенант. — Боевая тревога! — Он поднял трубку телефона, соединяющего мостик с каютой капитана, но уже гремели колокола громкого боя и шкипер вбежал на мостик босиком, в расстегнутом мундире.

— Какого черта! Что здесь происходит?

— Сэр, произведен торпедный залп у нас за кормой. Акустик, говорит мостик, что там у вас?

— Ничего, сэр, ничего после запуска торпеды. Был отчетливо слышен звук залпа, выброс воздуха высокого давления, однако… звук был каким-то странным. У меня на экране ничего.

— Право на борт! — скомандовал вахтенный офицер, не обращая внимания на присутствие капитана. Лейтенант по-прежнему исполнял свои обязанности, и никто не освобождал его с поста вахтенного офицера. К тому же управлять подлодкой должен был именно он как штурман. — Глубина сто футов. Запустить отвлекающее устройство!

— Право на борт, исполняю. Сэр, руль положен право на борт, команда о курсе не получена. Скорость двадцать узлов и продолжает увеличиваться, — доложил рулевой.

— Хорошо. Курс ноль-десять.

— Переходим на новый курс — ноль-десять!

— Кто может находиться поблизости от нас? — спросил капитан спокойным голосом, хотя спокойным он себя не чувствовал.

— Где-то в нашем районе должен быть «Мэн», — ответил штурман.

— Гарри Рикс. — Капитану хотелось добавить «вот кретин!», но он сдержался. Такое заявление плохо повлияло бы на дисциплину. — Акустик, говорит капитан! Что у вас?

— Мостик, говорит акустик. В воде ничего нет. Если бы это была торпеда, я уже обнаружил бы ее, сэр.

— Штурман, сбавить скорость до одной трети.

— Слушаюсь! Вперед, одна треть оборотов.

* * *

— Думаю, мы напугали его до полусмерти, — заметил Рикс, глядя на дисплей акустика. Через несколько секунд после торпедного залпа подлодка 688, видная на экране, увеличила скорость до предела, а теперь был слышен булькающий звук отвлекающего устройства.

— Цель только что сбавила скорость, — обороты винта замедляются, сэр.

— Конечно, он понял, что за кормой у него ничего нет. Свяжемся с ним по «Гертруде».

* * *

— Ну и идиот! Неужели он не знает, что вблизи может оказаться советская подводная лодка? — проворчал капитан «Омахи».

— Мы не обнаружили ее, сэр. Пока на экране только рыболовные траулеры.

— Ладно. Отбой боевой тревоги. Пусть командир «Мэна» немного порадуется — если это доставит ему удовольствие. — На лице капитана появилась грустная улыбка. — Это я виноват. Нужно было идти помедленнее — узлов десять вместо пятнадцати. Сбавьте скорость до десяти.

— Слушаюсь, сэр. Какой курс?

— Ракетоносец, уж наверно, обнюхал все, что находится к северу. Поверните на юго-восток.

— Есть.

— У вас отличная реакция, штурман. Думаю, мы увернулись бы от торпеды. Какой урок извлекли?

— Вы сами сказали об этом, сэр. Мы двигались слишком быстро.

— Учитесь на ошибках своего командира, мистер Оберн?

— Как всегда, сэр.

Шкипер одобрительно хлопнул молодого офицера по плечу и вышел из рубки.

* * *

В тридцати шести тысячах ярдов подводная лодка «Адмирал Лунин» плыла тихо, как призрак, на скорости в три узла над самым термоклином. Она тащила за собой буксируемые акустические датчики, и из-за очень малой скорости они несколько опускались вниз.

— Ну? — спросил командир.

— Мы только что услышали взрыв шума на пеленге сто тридцать, — офицер-акустик показал на экран дисплея, — затем все стихло. Через пятнадцать секунд — новый взрыв шума… вот здесь, впереди первого. Судя по характеристике, это американская подлодка класса «Лос-Анджелес» внезапно резко увеличила скорость, реактор работал на полной мощности, затем скорость упала, и она исчезла с наших экранов.

— Это учения, Евгений… первый шум был американским подводным ракетоносцем класса «Огайо». Как по-твоему? — спросил капитан первого ранга Валентин Борисович Дубинин.

— Еще никому не удавалось обнаружить подводную лодку этого класса в районе с большой глубиной…

— Все когда-нибудь случается в первый раз.

— И как мы поступим теперь?

— Замрем на месте и будем ждать. Подлодки «Огайо» движутся тише спящего кита, но мы по крайней мере знаем, что одна из них находится в этих водах. Мы не собираемся преследовать ее. Со стороны американцев было очень глупо обнаружить себя таким образом. Не помню, чтобы такое когда-нибудь случалось.

— Правила игры изменились, капитан, — заметил акустик. Действительно, правила игры претерпели коренные изменения. Во всяком случае от него больше не требовалось каждый раз добавлять «товарищ» к званию командира.

— Совершенно верно, Евгений. Теперь мы занимаемся настоящей игрой, а не охотой друг за другом. В результате никто не пострадает и мы сможем испытать наше мастерство в соревновании с американцами, как на Олимпийских играх.

* * *

— Критические замечания?

— Я бы продолжил сближение перед тем, как сделать торпедный выстрел, сэр, — произнес торпедист. — Он мог запросто уклониться от нашей торпеды.

— Согласен, но ведь мы всего лишь старались напугать его, — заметил Рикс, удовлетворенно улыбаясь.

Значит, именно это было целью учения? — подумал Клаггетт. И еще — чтобы продемонстрировать свою агрессивность.

— Полагаю, мы добились этой цели, — поддержал помощник своего капитана. Присутствующие в рубке дружно заулыбались. Ракетоносцы и атакующие подлодки часто занимались подобными играми, обычно подготовленными заранее. Как всегда, «Огайо» снова одержал верх. Им было известно, разумеется, что где-то поблизости находится «Омаха» и что она занимается поисками русской подлодки класса «Акула», следы которой потерял несколько дней назад патрульный самолет Р-3 у Алеутских островов. Однако никаких следов русской «Акулы» обнаружить не удалось.

— Вахтенный офицер, проложите курс на юг. Выпустив торпеду, мы обнаружили наше присутствие. Теперь укроемся в том районе, где раньше находилась «Омаха».

— Слушаюсь, сэр.

— Хорошо сработано, парни. — Рикс направился к себе в каюту.

— Какой проложить курс?

— На юг, — ответил Дубинин. — Он попытается скрыться, переместившись в район, уже прочесанный «Лос-Анджелесом». Мы сохраним положение над слоем температурного скачка, опустим буксируемые датчики под термоклин и постараемся обнаружить его. — Капитан понимал, что это маловероятно, но фортуна всегда благоволит к смелым. Или что-то в этом роде. Через неделю подлодке нужно было возвращаться в порт, и Дубинин слышал, что новая акустическая система, которую должны установить при очередном текущем ремонте, будет намного лучше теперешней. Он находился к югу от Аляски уже три недели. Подводная лодка, которую ему удалось обнаружить, — «Мэн» или «Невада», если верить разведывательным данным, — скоро закончит патрулирование, вернется в порт, доукомплектуется, проведет следующее патрулирование, снова вернется в порт и выйдет в очередное плавание в феврале, что совпадет по срокам с его выходом в море после ремонта. Так что в следующий раз, когда он вернется в Аляскинский залив, Дубинин встретится с тем же капитаном, который допустил такую ошибку. После переоборудования «Адмирал Лунин» станет намного тише, получит новую гидролокационную систему и тогда… Интересно, подумал Дубинин, чем тогда закончится его игра с американцами? Было бы приятно одержать верх. Сколько времени понадобилось ему, чтобы оказаться здесь, — прекрасные годы, проведенные под руководством Мариуса Александровича Рамиуса в Северном море, где он учился у этого блестящего подводника. Какая жалость, что такой талантливый офицер погиб в результате несчастного случая. Но морская служба всегда была и останется опасной. Рамиусу удалось спасти свою команду, прежде чем затопить подлодку… Дубинин с сожалением покачал головой. Сегодня он мог бы получить помощь от американцев. Мог бы? Да, обязательно получил бы, так же, как американский корабль получил бы помощь от русского судна. Перемены в его стране и в мире изменили взгляды Дубинина на происходящее. Теперь он относился к своей службе более спокойно. Она всегда требовала высочайшего мастерства, но ее смертоносная суть изменилась. Да, конечно, американские ракетоносцы все еще нацеливали свои ракеты на его страну, так же, как русские подлодки — на Америку, но, возможно, и это скоро изменится. А до того момента, когда наступит радикальная перемена в стратегии обеих стран, он, капитан первого ранга Дубинин, будет продолжать патрулирование, выполняя свой долг. Но разве нет иронии судьбы в том, что именно сейчас, когда советский Военно-морской флот начинал достигать уровня американского, мог уже соперничать с ним — подлодки класса «Акула» по уровню технического обеспечения равнялись более ранним подлодкам класса «Лос-Анджелес», — необходимость в этом стала исчезать. Превращается во что-то вроде дружеской игры в карты, подумал Дубинин. А ведь неплохое сравнение…