– Ваш, мистер де Джерси, или Флэш-Рояля? – тихо прошелестел тренер.

Эдвард не понял вопроса и собирался уточнить, что тот имел в виду, но увидел Флеминга, махавшего ему рукой. Де Джерси извинился и подошел к своему тренеру.

– Он все время крутится поблизости, – сказал Флеминг. – Могу поспорить, выведывал у вас про Флэш-Рояля. Шейх положил на него глаз.

– С такими деньгами и репутацией я бы сделал то же самое.

Шейх занимал доминирующую позицию в мире скачек, а также являлся рекордсменом по разведению чемпионов. Он держал у себя лучших племенных жеребцов не только во всей Англии, но и в целом мире. Арабы всегда питали слабость к скачкам. Их лошади находились в роскошных условиях, к ним были приставлены лучшие тренеры и жокеи, которые выступали исключительно за них, заключая многомиллионные контракты. Один из конных заводов Шейха находился неподалеку от поместья де Джерси.

– Что привело вас сюда? – спросил Флеминг, когда они шли по газону в направлении отведенного им стойла.

– Я пропустил заезд моего мальчика и решил, что нужно наверстать здесь. Не хочу, чтобы за моей спиной ходили сплетни, будто я больше не интересуюсь скачками.

Флеминг закрепил седло на Фэн Дансере и повел коня на парадный круг, чтобы уже там его забрал наездник. В забеге участвовало десять лошадей. Кроме де Джерси и Флеминга, там стояли девять других владельцев и столько же тренеров.

Наконец появился Микки, застегивая под подбородком шлем. Он несколько секунд постоял с де Джерси и Флемингом, слушая напутственные слова о том, как Фэн Дансеру лучше пройти дистанцию. Они помогли жокею сесть в седло и ушли с парадного круга, наблюдая, как жеребец легким галопом идет к стартовым воротам.

Де Джерси и Флеминг встали на трибунах для владельцев и тренеров. Дональд одолжил боссу свой бинокль.

– Я здесь ненадолго, – сказал де Джерси, следя за Фэн Дансером. – Мы с Кристиной идем сегодня на школьный спектакль девочек, «Укрощение строптивой». После заезда мне придется по-быстрому переодеться, чтобы успеть к ним.

Де Джерси навел бинокль на тренера Шейха, стоявшего неподалеку и изучавшего программку скачек.

Услышав команду, жокеи сорвались со стартовых ворот. Фэн Дансер шел неплохо, но еще в начале его притиснули к ограждению. Де Джерси видел, как Микки выводит его на середину, но скакуну не понравилось толкаться с другими лошадьми. Наезднику удалось пробиться вперед в образовавшееся пространство. Почти не используя хлыста, Микки вывел Фэн Дансера на пятую позицию. Они сместились на шестую и снова выдвинулись на пятую, пересекая финишную черту.

– Далеко не Флэш-Рояль, – сказал де Джерси, возвращая Флемингу бинокль.

– Мало кто сравнится с ним, – согласился тренер.

Они направились обратно к конюшням. Де Джерси попросил Флеминга передать Микки, что тот отлично проехал, а после извинился: он не мог опоздать на спектакль дочерей.

В четыре часа де Джерси покинул ипподром в Брайтоне. Он облегченно вздохнул, лишь оставшись в одиночестве. Эдвард непроизвольно нащупал в кармане увесистый груз. Он помнил наизусть точный вес – сто пять целых шесть десятых карата, но, когда де Джерси извлек камень из короны, тот показался даже тяжелее. Если сокровища, которые он скинул Дьюлэю, потеряются, Эдвард все же останется с трофеем – бриллиантом Кохинур.

По Сити прокатилась волна новостей о самом отчаянном ограблении за всю историю. О нем вещали по всем каналам, прерывая показы телевизионных передач. Среди общественности поднялся шум. Полицию ошеломила необыкновенная дерзость грабителей. Статья о налете появилась на первой полосе «Ивнинг стэндард». Про само ограбление говорилось мало, но на передовице поместили фотографию Морин, одетую как ее величество, с фальшивой короной на голове и натянутой улыбкой. В настоящее время актриса находилась под действием успокоительных и не могла связать и двух слов. Ей сообщили, что Эрик нисколько не пострадал. Срываясь на слезы, она рассказала полиции, как ее похитили, а мужу угрожали. Морин постаралась дать описание мужчины, руководящего операцией. Его имени она не слышала, но охарактеризовала де Джерси как «человека военного склада». На вид ему было за пятьдесят. Рыжеволосый, с усами, очень высокий. Описание совпадало со словами Сондерса, который тоже пережил сильное потрясение.

Британцев поражало, как налетчикам удалось провернуть подобное ограбление, но в большинстве своем они не сомневались в скорых арестах. Специальный отряд полиции Лондона и вооруженные силы заявили, что подключатся к поиску сокровищ. Началась операция «Корона».

Полицейские обрадовались, когда сумели получить отрывок записи с камер видеонаблюдения за несколько секунд до того, как Холл приказал охраннику выдернуть все провода. Участники банды попали в кадр на входе в коридор, направляясь в приемную. Однако первоначальный оптимизм быстро рассеялся, когда запись вернули с экспертизы. Там оказалась отчетливо видна Морин, но ни на одном кадре не засветилось лицо ее придворной дамы, надевшей шляпу с широкими полями. Полиции удалось разглядеть мелькнувший профиль Дрисколла, а также широкоплечую фигуру де Джерси, лицо которого закрывал собой единственный член команды, полностью попавший в объектив. Его светлость Генри Вестбрук не переставал улыбаться и говорить о чем-то, пока экран не погас. Через несколько часов лорда опознал полицейский офицер, работавший по делу о его мошенничестве.

На пресс-конференции сообщили о первых успехах в расследовании. Суд выписал ордер на арест лорда Генри Вестбрука. Тем временем полицейские опросили всех сотрудников секретного дома, пытаясь составить портреты лиц, участвовавших в ограблении. Описания Памелы разнились, поэтому офицеры решили положиться на слова Морин и снова взять у нее показания после того, как она отойдет от потрясения. Актриса все еще лежала в больнице и принимала седативные препараты, а муж ни на шаг не отходил от ее койки. Он предоставил подробности по водителю «мерседеса», который увез его жену, и помог полицейскому-художнику составить фоторобот. Второго мужчину Эрик почти не помнил.

Двух мотоциклистов никто описать не смог, поскольку все смотрели лишь на «королеву». Словесные зарисовки высокого мужчины, едва различимого на видеозаписях, тоже были путаными. Согласно показаниям, он имел рыжие волосы и усы, но никто не помнил его лица. Мистер Сондерс из фирмы «Д’Анкона» утверждал, что именно этот человек возглавлял банду налетчиков. Он говорил вежливым тоном, держался словно военный и первым покинул хранилище.

Начался широкомасштабный поиск автомобилей. Очевидцев просили сообщить о кортеже, проезжавшем по улицам до секретного дома, но никто не откликнулся.

Когда зазвонил телефон, Кристина выбирала наряд на спектакль дочерей. Она поджала губы, опасаясь, что муж найдет какой-нибудь предлог не явиться туда.

Однако ей звонила Хелен Лионс.

– Ты уже связалась с Сильвией? – спросила она.

– Я звонила ей домой и в офис, но мне сказали, что она взяла несколько выходных и улетела в Америку. Я говорила тебе об этом в прошлый раз. Но раз она не перезвонила мне из дома, то, очевидно, все еще в отъезде.