Босые ноги сразу окоченели от прикосновения к холодным плитам пола. Она посмотрела направо, потом налево. Коридор был пуст. Замок спал.

Ощущая себя полной дурой, она продолжала прислушиваться и в то самое мгновение, когда уже окончательно решила махнуть рукой, вернуться в спальню, попить водички и снова завалиться в постель, опять услыхала отчетливый перезвон. И если в первый раз она еще могла ошибиться спросонья, то сейчас никаких сомнений не было. Более того, звон доносился не снаружи, а откуда-то изнутри крепости.

И звенели не колокола, а колокольчики.

Забыв об озябших ногах, Грейс устремилась направо по коридору. Не прошло и минуты, как колокольчики вновь зазвенели, но уже значительно ближе. Она ускорила шаг, потом перешла на бег. Порыв холодного ветра ударил ей в лицо, заставив остановиться. Коридор заканчивался тупиком, в центре которого темнело единственное круглое окно. Оно было распахнуто настежь, и сквозь него внутрь со свистом врывался студеный зимний ветер. Грейс поежилась, но все же подошла к окну и выглянула наружу. Еще с вечера пошел снег, и во дворе намело целые сугробы, но к этому часу тучи разошлись, и снежный покров под окном сиял в лунном свете первозданной белизной. От окна до земли было не меньше двадцати футов, но острый глаз Грейс без труда различил цепочку небольших углублений в свежевыпавшей пороше. Следы!

Цепочка следов поднималась к вершине холма, на котором высилась цитадель, и исчезала за гребнем. Проследив за их направлением, Грейс уперлась взглядом в темную полосу на горизонте. Сумеречный лес.

Она не знала, сколько времени простояла так у распахнутого окна. Приступ крупной дрожи вернул ее к действительности. Кто бы — или что? — ни выбрался из замка этим путем, бросаться в погоню было уже поздно. Захлопнув окошко, Грейс повернулась и побрела к себе.

Где-то на полпути она повернула за угол и приглушенно ахнула, застыв на месте. В дюжине шагов спиной к ней стоял перед закрытой дверью какой-то мужчина. По крайней мере она подумала, что это мужчина, хотя лица не разглядела, да и одет незнакомец был в длинный, до пят, бесформенный балахон, черный, как безлунная ночь. В руках странная личность держала нож, которым что-то старательно вырезала на поверхности двери.

Грейс затаила дыхание, раздумывая, как ей поступить, потом осторожно откашлялась и неуверенно произнесла:

— Доброй вам ночи…

Фигура у двери замерла. Голова в черном капюшоне резко повернулась к ней, но спрятанного в складках лица Грейс по-прежнему не видела. Она шагнула вперед. Человек в черном беззвучно метнулся в сторону и бросился наутек. Полы балахона развевались за его спиной, как крылья гигантской летучей мыши. Что-то звякнуло и покатилось по каменным плитам пола.

— Стойте! — воскликнула Грейс, протягивая руку, но было уже поздно: таинственный незнакомец свернул за угол и исчез.

Грейс недоуменно покачала головой. И что ее так все боятся? Она подошла к двери, над которой трудился беглец. Интересно, что он там хотел вырезать? Любовное послание в стихах? Она не сразу обнаружила след — он оказался таким маленьким, что она его вряд ли заметила бы вообще, если бы не знала, где искать. В левом верхнем углу двери был вырезан или выцарапан странный символ, состоящий из двух соединенных дуг:

Грейс долгое время рассматривала знак на двери, но так и не поняла, что он может или должен означать. Голова опять разболелась, да еще она так устала и продрогла, что совсем перестала что-либо соображать. Разумнее всего будет вернуться сюда завтра утром вместе с Эйрин или Даржем. Не исключено, что кто-то из них узнает этот значок, который, возможно, имеет отношение к одному из таинственных культов.

Грейс отвернулась от двери и уже собралась уходить, но тут внимание ее привлек серебристый отблеск на полу. Нагнувшись, она подняла небольшой ножичек с черной рукояткой. Должно быть, его выронил обратившийся в бегство человек в черном балахоне. Не раздумывая, Грейс заткнула его за пояс юбки. Она не знала, зачем так поступила, но интуитивно почувствовала, что в будущем этому ножу еще предстоит сыграть какую-то важную роль.

Она без приключений добралась до своей комнаты и с облегчением захлопнула за собой дверь. Сбросила юбку и голышом — о, как же холодно! — проворно, как белка, вскарабкалась на кровать и юркнула под одеяло. Что-то запуталось у нее в волосах. Дрожащей рукой Грейс пошарила по подушке, нащупала какой-то предмет и поднесла к глазам.

Пальцы ее сжимали веточку вечнозеленого кустарника. Сразу вспомнились пара блестящих глаз-бусинок, выглядывающих из груды лапника в пиршественном зале, и цепочка крошечных, почти детских следов, уходящих от замка в сторону заколдованной пущи. Затем всплыли в памяти слова Адиры о Маленьком Народце. Грейс улыбнулась и сжала веточку в ладони. Она пока не знала, кто и зачем принес ей этот странный подарок, но в одном была уверена твердо: по ночам в Кейлавере разгуливают не только люди.

В последний день месяца синдата, как раз накануне открытия Совета Королей, к воротам Кейлавера подъехала весьма необычная группа всадников.

Новость об их прибытии — наряду с Эйрин — застала Грейс в восточном крыле замка, где она проводила время в обществе Даржа Минула неделя с того памятного вечера, когда на приеме в честь прибывших на Совет монархов эмбарский рыцарь, видя ее растерянной, беспомощной и безнадежно утопающей в море придворных и политических интриг, поклялся во всем ей помогать Следует признать, что помощь Даржа пришлась очень кстати: за истекшие дни Грейс научилась разбираться во многом таком, о чем раньше не имела ни малейшего представления.

— Запомните главное правило любого конфликта, миледи, — начал эмбарец, посетив ее покои на следующее после пиршества утро. — Никогда не позволяйте противнику взять инициативу в свои руки. Наносите удар первой.

Расхаживавшая по комнате Грейс остановилась перед рыцарем и с удивлением посмотрела на него.

— Даже в том случае, когда преимущество на стороне противника?

— Особенно в том случае, когда преимущество на стороне противника, — с невозмутимой серьезностью подтвердил Дарж. — Уж если суждено погибнуть, лучше принять смерть там и тогда, где и когда ты выберешь сам.

Грейс с трудом подавила желание закричать. Нет, никогда ей не сравниться с этими феодалами, с детства обученными играть б подобные игры! С тем же успехом она могла бы вышить на платье большими буквами слово «дилетантка». С другой стороны, единственной альтернативой совету Даржа мог быть только решительный отказ от поручения короля Бореаса. Но перспектива предстать перед разъяренным повелителем Кейлавана пугала Грейс во сто крат сильнее, чем сомнительная роль королевской шпионки.

Испустив тяжкий вздох приговоренного к смертной казни, она обреченно кивнула и сказала: