После этого «правительство» благоразумно разбежалось. Приближались советские войска. Наше командование дипломатично пропустило вперед 8-й Эстонский стрелковый корпус. Серьезного сопротивления больше не было, подвижные авангарды корпуса за сутки промчались 100 км и застали Таллин врасплох. В порту захватили «тепленькими» 15 пароходов, не успевших отчалить. В трюмах были советские пленные, а палубы и пассажирские каюты забили немцы и их эстонские приспешники с чемоданами, семьями. Сине-черно-белый флаг с «Длинного Германа» слетел вместе со свастикой – был поднят советский.

Прорыв в Эстонии оказался последним толчком и для Финляндии. Ведь из эстонских портов русские могли высадить десанты в любой точке побережья! 19 сентября было подписано перемирие. Сталин согласился вдвое снизить репарации, до 300 млн долларов. Разрешил финнам выплачивать их не сразу и не валютой, а в течение шести лет погашать поставками различных товаров. Но и о замирении на старых границах речь больше не шла. Если финны упустили такое предложение – сами виноваты. К Советскому Союзу отходила область Печенги (Петсамо) с никелевыми месторождениями. Кроме того, он получал в аренду на 50 лет полуостров Порккала рядом с Хельсинки – великолепное место для морской базы, контролирующей вход в Финский залив (Хрущев в 1956 г. вернет столь завидный приз Финляндии, просто так, ни за что).

Что же касается немцев, то правительство Маннергейма обязалось изгнать их со своей территории или интернировать. В общем-то, финны больше не хорохорились. До них все же дошло, что СССР имел полную возможность захватить их страну, но пощадил ее. К такому выводу пришли и аналитики Конгресса США: «Будь СССР жизненно заинтересован в этом, нет сомнения, что финская независимость была бы уничтожена. Финляндия вышла из войны с пониманием этого факта и намерением создавать новые конструктивные отношения с СССР».

А тем временем в Прибалтике продолжалось упорное сражение. 1-й, 2-й и 3-й Прибалтийские фронты должны были тремя клиньями взломать оборону врага на Рижском направлении и окружить стоявшую перед ними группировку. Однако клещи не удались. Немцы понастроили укрепленные линии по рубежам здешних рек, перекрыли промежутки между озерами и болотами. Войска несли большие потери, атаки захлебывались. Только одному из трех фронтов, 1-му Прибалтийскому Баграмяна, удалось преодолеть несколько таких позиций, приблизиться к Риге.

Но в Эстонии вражеская оборона совсем развалилась, и Ставка постаралась использовать достигнутый успех. Значительная часть войск 3-го Прибалтийского фронта сдвигалась туда, в образовавшуюся дыру. Вместе с Ленинградским фронтом он начал обтекать германские укрепрайоны с севера. А Баграмяну было приказано перенести удар южнее. Он в короткие сроки перебросил свои ударные соединения и львиную долю артиллерии из Латвии в Литву, к городу Шауляй. 5 октября войска 1-го Прибалтийского возобновили наступление на новом направлении. Немцы ждали, что их снова будут атаковать под Ригой – а под Шауляем удар совершенно ошеломил их. Фронт прорвали сразу же.

Баграмян, не теряя ни единого часа, ввел в пробитую брешь механизированные корпуса и конницу. 10-го они вышли к Мемелю (Клайпеде) и Балтийскому морю. Группу армий «Север» отрезали от Германии во второй раз, и теперь окончательно. Вражеское командование переполошилось, пыталось расчистить коридор. Повыдергивало дивизии из-под Риги, кинуло в контратаки. Но Баграмян закреплял перемычку свежими войсками. Не только удерживал, а оттеснял врага. Ширина перемычки достигла 50 км. А другие фронты воспользовались ослаблением неприятеля под Ригой, поднажали. 13 октября Рига была освобождена.

Группа армий «Север» отступила на Курляндский полуостров, закрепилась вдоль рек. Образовался Курляндский котел, где было заперто 400 тыс. солдат и офицеров. Еще три германских дивизии с примкнувшими частями засели на Моонзундских островах. Их зачищали до ноября 1944 г.

Осенью 1944 г. гитлеровская пропаганда ухватилась за лозунг «крепость Европа». Внушалось, что западные народы должны сплотиться, спасти «ценности цивилизации» от орд русских «варваров». А уж «варваров» ведомство Геббельса постаралось изобразить более чем красочно – полузвери, дикие азиаты, истребляют мирных жителей, поголовно насилуют женщин. Но одной болтовней дело не ограничивалось. На того же министра пропаганды Геббельса была возложена «тотальная мобилизация». За счет призыва юношей, льготников, старших возрастов удалось поставить в строй полмиллиона новобранцев. А Гиммлер нарастил силы СС до 38 дивизий, 4 бригад и 45 отдельных частей. Кроме того, его назначили командующим Резервной армией, отдали под контроль СС все тыловые контингенты. Это было неслучайно. Для пресечения дезертирства 10 сентября Гитлер издал приказ, обрекавший на смерть не только самого беглеца – в тылу расстреливалась вся его семья. Приказ доводили под расписку до каждого солдата.

Однако ни пропаганда, ни репрессии не помогали. «Крепость Европа» расползалась новыми трещинами. В Словакии значительная часть населения относилась к немцам весьма прохладно, сочувствовала русским. Из украинских партизанских соединений сюда направляли инструкторов, создавали словацкие отряды. Когда фронт подошел к Карпатам, начали самолетами перебрасывать оружие. Причем местная жандармерия смотрела на партизан сквозь пальцы. В горных селениях они начали действовать уже открыто, вербовать людей в свои формирования.

Словацкое правительство Тисо спохватилось, что дело зашло слишком далеко. Приказало своей армии подавить партизан. Но приказ сыграл роль детонатора. Солдаты и офицеры отказывались воевать против соотечественников, переходили на сторону повстанцев. Страна раскололась. Некоторые воинские части сохранили верность Тисо, под его властью осталась столица, Братислава, важнейшие дороги и промышленные центры. Словацкие нацисты создавали отряды «Глинковой гвардии». Но надежды на это воинство было мало, сюда срочно перекидывали германские войска.

А восстание охватило горные области, «столицей» стал город Банска Бистрица. Число партизан и примкнувших к ним солдат достигло 60 тыс. Возглавил эту армию подполковник Голиан, начальник штаба лучшей в Словакии «Быстрой дивизии». Эмигрантское чехословацкое правительство Бенеша, сидевшее в Лондоне, тоже подсуетилось, прислало своего военного министра генерала Виеста, он принял общее командование. Но Бенеш и Виест русофобских провокаций не устраивали, обратились в Москву с просьбой поддержать их. Сотрудничество наладилось самое искреннее. Был оборудован аэродром «Три дуба», на нем регулярно садились советские самолеты с грузами. К повстанцам перебросили целую десантную бригаду, сформированную в СССР из чехов и словаков.

Шатания обозначились и в Венгрии. 76-летний регент Хорти все еще надеялся перехитрить Гитлера. Весной 1944 г. он вынужден был согласиться с вводом германских войск на свою территорию, но все более убеждался – надо выходить из игры. В августе он отправил в отставку прежнее правительство и назначил премьер-министром генерала Лакатоша, сторонника разрыва с Германией. Снова поехали эмиссары для переговоров с русскими, американцами.

Все эти события создали предпосылки для «девятого сталинского удара». Как уже отмечалось, из Крыма в Прикарпатье был перебазирован 4-й Украинский фронт генерала Петрова. Нарушил порядок номеров, его ввели между 1-м и 2-м. Этому фронту и левому флангу 1-го Украинского предписывалось наступать через Карпаты в Словакию. Соединиться с повстанцами и выйти с севера к границам Венгрии. С востока, из Румынии, на Венгрию наступал 2-й Украинский фронт Малиновского. А 3-й Украинский должен был ударить на Югославию, очистить ее от гитлеровцев, а потом повернуть на Венгрию с юга. Если Венгрия в подобной ситуации тоже отпадет от Гитлера, рушилась вся оборона нацистов в Центральной Европе.