Жизнь существовала только в пределах береговой линии, так как на этот континент выпадало менее двух дюймов дождя в год. Сухо, как в пустыне. Благодаря своему размещению Антарктида не имела возможности поглощать свет и тепло, отражая все излучение и сохраняя среднюю температуру около 70 градусов ниже нуля.

Коттону также были известны правила размещения станций. Согласно Договору об Антарктиде любая страна в научных целях имеет право создать свою станцию южнее 60 южной широты. В настоящее время семь стран — Аргентина, Великобритания, Норвегия, Чили, Австралия, Франция и Новая Зеландия — претендовали на восемь территорий, определенных по градусам долготы, которые пересекались на Южном полюсе. Малоун и компания направлялись на тот участок земли, на который претендовала Норвегия. Он был известен как Земля Королевы Мод, которая простиралась от 44 градусов 38 минут восточной долготы до 20 градусов западной. На внушительную часть западного участка этой земли — от 20 градусов восточной долготы до 10 градусов западной долготы — права заявила Германия еще в 1938 году и назвала ее Новой Швабией. И хотя война аннулировала эти претензии, данный регион оставался одним из последних известных на континенте. Пунктом назначения Коттона стала база Хальворсена, управляемая Австралией в секции Норвегии. Она была расположена на северном побережье.

Им выдали беруши, и все воспользовались ими, но, как заметил Малоун, это мало помогало. Коттон чувствовал едкий запах керосина, но по опыту прошлых полетов он знал, что этот «аромат» скоро станет совсем незаметным. Они сидели впереди, от экипажа их отделяли лишь дверца в кабину и пять ступенек лесенки. Для этого полета им предоставили двух пилотов. Однажды Коттон уже сидел в кабине экипажа, когда приземлялся в снега Антарктиды. То еще ощущение. Теперь он снова был здесь.

Ульрих Хенн не произнес ни слова за все время полета из Франции. Сейчас он так же бесстрастно сидел рядом с Вернером Линдауэром. Малоун знал, что этот человек может принести ему много проблем, но отказаться от Ульриха он не мог — только лишь надеяться, что Хенн не расправится с ним в конце задания. Как бы то ни было, именно он обладал последним ключом к головоломке, именно его информация позволит им продвигаться в глубь континента. Без нее все становилось бессмысленным. А сделка так и осталась сделкой.

Кристл похлопала его по руке и сказала одними губами: «Спасибо».

Он кивнул, принимая ее благодарность.

Турбовинтовые двигатели «Геркулеса» взревели на полную мощь, и машина устремилась по взлетно-посадочной полосе. Сначала медленно, потом быстрее, затем оторвалась от земли, взбираясь все выше в небо над открытым океаном.

На часах была полночь. И они находились на пути черт знает к чему.

Форт Ли, Виргиния

Стефани смотрела, как полковник Гросс открыл электронный замок и распахнул стальную дверь в морозильное отделение. Холодный воздух вырвался на свободу, окутав на миг комнату белой дымкой. Гросс подождал несколько секунд, пока воздух снова станет прозрачным, а затем показал, что можно зайти внутрь.

— После вас.

Нелл вошла первой. За ней последовал Дэвис. Площадь этого отсека составляла примерно восемь квадратных футов, две стены были цельнометаллическими; третья от потолка до пола была уставлена рядами полок со стоявшими на них книгами. Пять рядов. Один за другим. По подсчетам Стефани, здесь было две сотни книг.

— Они находятся здесь с 1971 года, — сказал Гросс. — Не имею представления, где их хранили до этого. Но должно быть, там было холодно, поскольку они, как вы можете видеть, находятся в прекрасной форме.

— Откуда они появились здесь? — спросил Дэвис.

Гросс пожал плечами.

— Не знаю. Но камни были привезены командами «Высокого прыжка» в 1947 году и «Ветряная мельница» в 1948-м. Поэтому логично предположить, что и эти книги было доставлены оттуда же и тогда же.

Нелл подошла к полкам и посмотрела на корешки. Все книги были небольшие, примерно шесть на восемь дюймов, в деревянных рамках, удерживаемые вместе крепкими веревками.

— Могу я открыть хотя бы одну книгу? — спросила она Гросса.

— Мне было сказано, что вы можете здесь делать все, что хотите.

Как можно осторожнее Стефани достала ближайший экземпляр. Гросс был прав: томик отлично сохранился. Термометр у двери показывал 10 градусов по Фаренгейту. Когда-то давно Стефани прочла отчет о двойной экспедиции Амундсена и Скотта на Южный полюс. О том, что десятилетия спустя, когда были найдены их запасы еды, они все еще были пригодны в пищу. Сыр и овощи не потеряли своих качеств, галеты остались все такими же хрустящими. Соль, горчица и другие специи — все в полной сохранности. Даже страницы журналов были такими же, как и в тот день, когда их напечатали. Антарктида была огромным природным холодильником. Никакой гнили, коррозии, разложения, плесени или болезней. Никакой влажности, пыли или насекомых. Ничего, что могло бы разрушить органические остатки.

Например, книги с деревянными обложками…

— Однажды я прочитал одно предложение, — сказал Дэвис. — Кто-то предположил, что Шестой континент был бы прекрасным хранилищем для мировой библиотеки. Климат не повредит ни одну страничку. Я думал, что эта идея смехотворна.

— Возможно, и нет, — задумчиво ответила Стефани.

Она положила книгу на полку. На бледной бежевой обложке был вытиснен незнакомый символ.

Стефани открыла книгу, медленно перевернула жесткую страницу, потом еще одну. На каждой сверху донизу убористые надписи, причудливые узоры, завитушки, круги. Странный наклонный шрифт, плотно прилегающий и очень компактный. Как и рисунки. Растения, люди, приборы… Каждый последующий фолиант был точно таким же, все они прекрасно сохранились — ни одного пятнышка, ни следа тления или коррозии, только чернила слегка выцвели.

Перед тем как открыть морозильную камеру, Гросс показал им стеллажи пакгауза. Все их полки были забиты каменными осколками, на которых были те же самые знаки.

— Это в некотором роде библиотека? — спросил Дэвис.

Стефани лишь пожала плечами.

— Мэм, — позвал ее Гросс.

Она обернулась. Полковник подошел к верхней полке и достал с нее обернутый в кожу журнал, перевязанный матерчатым ремешком.

— Президент сказал отдать это вам. Личный дневник адмирала Берда.

Она немедленно вспомнила рассказ Герберта Роуленда.

— Он засекречен с 1948 года, — продолжил Гросс. — А здесь находится с 1971 года.

Стефани тут же заметила несколько бумажных закладок и вопросительно взглянула на Гросса.

— Отмечены только те страницы, которые имеют отношение к делу.