В лесу стояла тишина. Огромные дубы, укутанные дымкой молодой зелени, словно дремали. Где-то тосковала лесная горлинка.

– Нам не стоит слишком долго оставаться в лесу, ваше величество, – сказал Тирелл. – Один напуск – и довольно. Слишком душно, не было бы дождя.

Королева даже не оглянулась. Впереди них, уткнувшись носом в землю, трусил лохматый Дик. Анна с ястребом на руке шла следом. Тропинка, извиваясь среди обросших мохом дубов, спускалась к лесному озеру, где обычно было много дичи.

Первый напуск Лакомки был неудачен. Птица словно с недоумением воззрилась на взлетающего с треском фазана и, пока Анна не сбросила ее с руки, не пожелала работать. Но и потом, ринувшись было в погоню, не схватила добычу, а отлетела в сторону и безмятежно уселась на ветвях дуба.

– Я говорил вашему величеству, что еще рано с нею заниматься охотой, – спокойно заметил Тирелл, когда им удалось все-таки с помощью вабила подманить птицу.

Однако Анна не желала сдаваться. И следующий напуск был просто великолепен. Лакомка с лету ударила белку и вместе с нею, ломая ветки, рухнула в густой кустарник. Анна была так довольна, что дала птице почти полностью растерзать тушку зверька, а потом еще и прикормила ее мясом.

Тем временем загудел ветер, где-то прогрохотал гром.

– Пора возвращаться, – заметил Тирелл. – Ястребы плохо охотятся в ветреную погоду, да и она, кажется, уже сыта.

Анна не возражала, но именно в этот момент собака подняла с лежки кролика, и, прежде чем Тирелл успел возразить, королева снова подбросила в воздух птицу.

Кролик замелькал серой спинкой среди листьев папоротника. Лакомка рванулась было за ним, но потом вдруг передумала и уселась на ветке дуба. Раскрыв клюв, она сердито зашипела, нахохлилась и отвернулась, давая понять, что более не желает иметь с людьми никаких дел.

Анна пришла в отчаяние. Ничего не помогало – ни голос хозяйки, ни приманка. Когда хлопочущие люди надоедали птице, она перелетала на другое дерево, и все повторялось сначала.

– Все, – наконец сдался Тирелл. – Из этого ничего не выйдет. Я знаю таких птиц. Если она решила не возвращаться, значит, и не вернется. А нам необходимо успеть вернуться до того, как разразится непогода.

Королева бросила на него рассерженный взгляд.

– Можете возвращаться, если вам угодно. А я слишком много сил и времени потратила на Лакомку, чтобы от нее отказаться. Вы лучше меня знаете, что стоит ей хоть одну ночь провести в лесу, как она полностью одичает.

Когда у Анны эмоции брали верх над разумом, она не слушала ничьих советов. Тирелл попытался ее урезонить, сказав, что на Лакомке бубенчик и что из Вудстока он пошлет за нею двух ловчих, снабдив их даже факелами, если поимка птицы затянется до сумерек. Но Анна не была уверена, что ловчие сумеют отыскать птицу в лесу, к тому же неизвестно, куда она может за это время улететь.

Оставалось только удивляться ее упорству по столь незначительному поводу. Закатные лучи все еще озаряли стволы деревьев, но с севера все ближе приближалась свинцовая туча, и гром грохотал уже совсем близко. Анна, казалось, готова была уже отступить, когда ястребиха, перелетев открытую поляну, опустилась на противоположном склоне на ветку совсем рядом с землей.

– В последний раз, – сказала Анна и, подхватив полы плаща, бросилась бежать.

Тирелл утомленно опустился на поваленное дерево. Несмотря ни на что, он был доволен прогулкой. Никогда еще он так долго не оставался наедине с королевой, к тому же сегодня ее величество Анна была живой и непосредственной, и ему было легко с ней.

В этот миг кружившийся неподалеку Дик вдруг насторожился и замер, навострив уши и напряженно вытянув хвост. Тирелл взглянул в ту сторону, где в кустах безуспешно подзывала Лакомку королева, – и весь похолодел. На ветке дуба светлым пятном выделялся силуэт собравшейся в комок и замершей для прыжка рыси. Королева находилась как раз под деревом, где притаилась клыкастая хищница.

– Назад! – закричал Тирелл, срываясь с места. – Назад!

Дальнейшее произошло в считанные мгновения. Королева остановилась, заметив бегущего в ее сторону сэра Джеймса, и в тот же миг рысь прыгнула. Анна отчаянно закричала, и Тиреллу показалось, что его сердце разлетается на тысячу осколков. Спасло королеву лишь то, что она стояла на склоне и от толчка упала вперед. Хищник перелетел через нее, и они с шумом покатились в заросли папоротника внизу.

Первым у цели оказался Дик, и уже через миг они с рысью сплелись на земле в рычащий и воющий клубок. Тирелл прежде всего бросился к королеве, но, увидев, что она уже сама поднялась и теперь сидит, глядя расширенными от ужаса глазами на сражающихся животных, выхватил кинжал и пришел на помощь собаке.

Ему не сразу удалось понять, кто где, но, лишь на какой-то миг визжащая дикая кошка оказалась сверху, он умудрился ухватить ее за загривок и, рванув к себе, дважды ударить, вгоняя кинжал по самую рукоять…

Когда по телу хищника прошла судорожная дрожь и лапы бессильно повисли, он, оставив Дику терзать добычу, вновь кинулся к королеве. Плащ ее был разорван, на плече алели пятна крови, но казалось, что она не замечает этого. Безумный страх все еще стоял в ее широко распахнутых зеленых глазах. И когда Тирелл приблизился, Анна испуганно потянулась к нему и, едва он ее обнял, разразилась рыданиями. Она все еще пребывала во власти страха, и вся дрожала у него в руках. Тирелл сам все еще тяжело дышал после пережитого, однако мысль, что он держит королеву в объятиях, что она не боится, не презирает его, как прежде, а, наоборот, ищет у него защиты и утешения, заставила его замереть. Это было сладкое чувство, и какой-то миг он ни о чем больше не мог думать, лишь чувствовал, как у его груди, словно испуганный зверек, бешено бьется ее сердце. Когда его стук стал ровнее, а всхлипы реже, мягко разжал объятия.

– Ваше величество! Моя королева, пора! С минуты на минуту польет дождь, нам необходимо где-то укрыться.

От звуков его голоса она окончательно пришла в себя. Увидела сидящего рядом с окровавленной мордой Дика. Тирелл легко перебросил тушу рыси через плечо.

– Ваше величество, дождь вот-вот начнется, к тому же вы ранены. Мы успеем вернуться в замок, но здесь неподалеку хижина этой ведьмы Ульрики. Думаю, нам следует там переждать грозу. К тому же вам нужна помощь.

Хижина Мэдж-Ульрики оказалась обычной землянкой с заросшей травой плоской кровлей. Они бы не смогли ее обнаружить в гуще сумрачного, волнуемого ветром леса, если бы не Дик. Пес первым наткнулся на дверь и стал скрестись в нее и скулить. Колдунья как бы и не удивилась, когда Тирелл ввел в ее жилище королеву, тотчас сообразила, что случилось, и, кивком головы отослав его за дверь, стала раздевать королеву, чтобы осмотреть ее плечо. К счастью, царапины были не столь глубоки, видимо, когти рыси увязли в складках ткани и капюшона. И все же Мэдж заговором остановила кровь, затем поставила на огонь воду и, когда она остыла, промыла рану, наложив на порезы корпию. Анну все еще порой начинала бить дрожь после пережитого испуга, и Мэдж дала ей успокаивающего отвара из трав. За все это время они не вымолвили ни слова. За окном полил дождь, грохотал гром, лес неистово шумел. Дик обследовал все углы хижины и, поскуливая, стал царапаться в дверь, куда вышел хозяин. Однако когда Мэдж приоткрыла ее и пес увидел потоки воды, то попятился, предпочтя теплое место у огня.