Прямо перед ней в сгущающемся мраке маячило белесое пятно

С этими словами Рок начал спускаться вниз. Джоанна немного подождала, а затем выглянула в окно. Она не очень-то поверила в намерения Рока убить Генри – он просто хотел напугать ее. Все ее мысли сейчас были направлены на поиски возможности сбежать…

Однако через минуту она увидела то, что ее всерьез испугало: ее муж быстрым шагом удалялся в темноту, сжимая в руках ружье, из которого недавно убил собаку и которым угрожал ей. Могли ли его слова быть правдой? Рок шел прямо к Рамборо – и шел очень быстро, как человек, у которого есть цель… Она громко окликнула его, но ответа не последовало – Рок только обернулся, вскинул руку в знак приветствия и издевательски захохотал.

Затем он исчез за гребнем холма.

Джоанна отшатнулась от окна, задыхаясь от ужаса. Ее муж был вне себя от ревности и ненависти. Теперь она ясно понимала, что Рок всегда был немного безумен, а его яростная любовь к ней была всего лишь одной из форм этого безумия; в течение долгих месяцев она постепенно захватывала над ним власть, пока полностью не овладела его разумом. Затем, по злой случайности, он стал свидетелем горькой и печальной сцены между нею и Генри – и последние барьеры в его душе пали, безумие затопило его душу, и он превратился в зверя, исполненного похоти и кровожадного желания убить своего соперника. Рок ушел, чтобы застрелить Генри – таков был итог злосчастного самопожертвования Джоанны. Она сама отдала себя в руки безумца, а своего возлюбленного обрекла на смерть!

Эта мысль была настолько ужасна, что некоторое время Джоанна и сама боролась с тем, чтобы не сойти с ума. Однако внезапно ужасающее положение пробудило в ней и новые силы – и холодный рассудок. Пока еще Генри жив, и его можно спасти. О, если бы она только могла сбежать из своей тюрьмы – она бы спасла его тем или иным способом! Но как? Можно было бы послать кого-то за помощью в деревню или предупредить самого Генри, но Джоанна понимала, что это маловероятно: в Мур Фарм не было слуг, Рок жил один, а все работники фермы уже наверняка ушли к себе домой, в долину, примерно в миле отсюда.

Возможно, она могла бы попытаться успеть предупредить Генри сама… нет, ей не успеть! Кроме того, Генри мог вернуться в Брэдмут, по крайней мере, тремя разными путями: вдоль утеса, через болота или прямо через пустоши – и все эти тропинки сходились у стен древнего аббатства, в месте, называемом Перекрестком. Потому-то Рок и выбрал его, чтобы совершить свое ужасное преступление – он знал, что его жертва рано или поздно окажется в нескольких шагах от полуразрушенной стены аббатства Рамборо…

Что же можно было предпринять? Джоанна бросилась на кровать и уставилась в темноту. Через некоторое время ее осенило.

Если бы ей удалось выбраться отсюда, она могла бы переодеться в мужскую одежду – шляпа и плащ Рока висели на вешалке – и выдать себя за Генри. Волосы у нее были достаточно короткими, она была высокой и могла скопировать хромоту Генри. Кто же распознает подмену во мраке ночи? Уж конечно – не разъяренный безумец, спрятавшийся в кустах и жаждущий крови. Однако этот план означал, что если Джоанна не успеет перехватить Генри и предупредить его, то сама, скорее всего, падет от руки убийцы…

Ну, так и что с того? Рок в любом случае сбежит, одно убийство вполне насытит его мстительность. Что касается самой Джоанны – да разве не лучше для нее умереть, чем продолжать такую жизнь?! Смерть была бы сладка, если бы ею она спасла человека, которого любила больше всего на свете. Она уже принесла ради него немало жертв – но последняя будет самой легкой: Генри поймет, до какой степени она была ему предана, будет с нежностью вспоминать о ней, а когда-нибудь они воссоединятся за пределами небытия… А быть может, Провидению будет угодно вмешаться и спасти их обоих: она успеет предупредить Генри, или сможет успокоить и увести своего мужа…

Джоанна умирала от страха за Генри, разум ее метался в поисках плана спасения, однако времени на раздумья у нее не было: следовало действовать немедленно. Джоанна вскочила с постели, подбежала к разбитому окну и громко закричала, зовя на помощь. Крики ее эхом разнеслись в безмолвном воздухе, но единственным ответом на них был лай собаки.

Она помнила, что на каминной полке лежали спички: нащупав их, она зажгла свечу и внимательно осмотрела комнату. Дверь оказалась заперта снаружи, выбить ее не стоило и пытаться. Зато за разбитым окном до сих пор стояла лестница, приставленная Роком…

Окно было забрано тремя железными прутьями, заделанными в кирпичную кладку наверху и привинченными к дубовой раме внизу. Рок пытался их вырвать в приступе ярости, не смог, но центральный прут оказался расшатанным. Если бы Джоанне удалось выбить его из гнезда, то она смогла бы выбраться в образовавшуюся дыру.

Возле камина стояла в специальной подставке старинная тяжелая кочерга. Схватив ее, Джоанна подбежала к окну и стала бить по нижней части центрального прута изо всех сил. Вскоре крепления ослабли – прут теперь свободно двигался в гнезде, однако выбить его полностью у Джоанны не получалось. На мгновение она растерялась – но тут же нашла выход. Вставив кочергу между прутьями, она использовала ее в качестве рычага и стала изо всех сил дергать ее. На третьем рывке кочерга неожиданно поддалась, Джоанна сильно ободрала руку о кирпичи оконного проема – но прут, выдернутый из нижнего гнезда, просто выпал из каменной кладки и со звоном упал на пол.

Путь к свободе был открыт, оставалось только переодеться. Джоанна, всхлипывая от боли в раненой руке, торопливо надела плащ и шляпу. В голове промелькнула мысль: в этом же наряде Рок разыскал ее в Лондоне… Быстро спустившись по лестнице, Джоанна со всех ног бросилась через сад к пустоши. Она боялась, что оставшаяся в живых собака погонится за ней – но та не появлялась: видимо, труп второго пса, так и валявшийся у ворот, отпугивал ее от дома.

Оказавшись на пустошах, Джоанна безошибочно направилась к руинам Рамборо, до которых было примерно три четверти мили. Ночь была ясной и довольно теплой, но плывущие по небу облака время от времени заслоняли полумесяц, стоявший низко над горизонтом – и тогда по всему пространству болот бежали огромные черные тени… Путь Джоанны пролегал мимо зарослей тростника, в которых шуршал ветер и сонно перекликивались гнездящиеся на болоте птицы. Вокруг было совершенно пусто; она не видела ни одного живого существа, и ощущение этого всеобъемлющего одиночества давило на Джоанну куда сильнее, чем страх смерти, которой она искала… Мир живых все еще был с ней, его события и несчастья все еще трогали ее сердце – но перед Джоанной уже маячила иная, незримая пустыня, на краю которой она оказалась; страх перед ней лишь едва касался души Джоанны, и она почти не думала о том, что должно было произойти в самое ближайшее время. Эти ужасы были еще впереди.

Она миновала болота и остановилась на самой границе, разделявшей их и гребень утеса. Впереди был виден отблеск океана, вилась белой лентой дорога, и сумрачные очертания руин Рамборо смутно вырисовывались даже на фоне ночного неба. Джоанна пошла медленнее, нетерпеливо оглядываясь по сторонам: она надеялась увидеть того, кого искала. Однако все было напрасно – тишина и пустота царили вокруг.