Поняла это и взрослая Дейдра. Я почти физически почувствовала её боль. Её страдания эхом отозвались во мне, на какое-то мгновение мной овладели её тоска и безысходность. Что это — влияние Источника, или у нас просто родственные души?

— А какие у неё глаза? — спросила Дейдра, с трудом сдерживая слёзы.

— Карие, — ответила Дана. — Как… — Она потупилась и виновато добавила: — Как у Артура.

Сделав над собой усилие, Дейдра обняла Дану и мягко сказала:

— Ты победила, сестричка. Теперь он твой, он полностью твой. И он должен знать всё.

— Мне очень жаль, — в смятении произнесла Дана. — Поверь, мне жаль, что так получилось.

— Я не сержусь на тебя. Просто… Просто мне больно… Мне так больно!..

Не в силах сдерживаться дальше, Дейдра выбежала из комнаты, но дверью не хлопнула и не потревожила сон девочки. Дана сделала было шаг, чтобы последовать за ней, но я взглядом остановила её и покачала головой:

— Нет, лучше я.

Дана вздохнула:

— Ладно. Тогда я проверю, готов ли обед.

— А я останусь здесь, — отозвалась Пенелопа. — Побуду с сестрёнкой.

Она посмотрела на нас и счастливо улыбнулась. В уголках её глаз блестели слёзы.

— Хорошо, — сказала Дана. — Оставайся.

Когда мы втроём вышли из спальни и Дана отправилась на кухню, Морган недоуменно спросил у меня:

— Что с Пенелопой?

— А разве не понятно? Она так счастлива, что чуть не ревёт. Пенелопа росла круглой сиротой, без отца и матери, у неё не было настоящей семьи, а были только родственники, вроде нас с Брендоном. А теперь у неё есть отец, есть маленькая сестричка, одним словом, семья, её собственная семья.

— Ясно, — сказал Морган. — А что случилось с её матерью?

— Она погибла, — сдержанно ответила я.

Дейдру мы нашли на том же этаже в библиотеке. Она сидела в кресле и задумчиво листала какую-то книгу — толстую, как энциклопедический словарь, с множеством цветных иллюстраций.

— Послушай, — шепнула я Моргану. — У нас намечается серьёзный женский разговор, так что…

— Намёк понят, — ответил Морган. — Пойду-ка я полюбуюсь тем, как Пенелопа любуется своей сестрёнкой.

Я вошла в библиотеку и устроилась в кресле рядом с Дейдрой. Заметив меня, она захлопнула книгу и положила её на стол. Как оказалось, это была иллюстрированная «Энциклопедия семейной жизни».

— Вот, — горестно произнесла Дейдра. — Взяла первое, что попалось под руку, и… Впрочем, это неудивительно. Дана зря времени не теряет, активно готовится стать образцовой женой.

— Если честно, — спросила я, — ты обижаешься на неё?

— Если честно, то да. Хотя больше я злюсь не на неё, а на саму себя, на свою судьбу. Если бы я забеременела… Но нет, это недостойно. Этим бы я только привязала к себе Артура, но не вернула его любовь.

— Он очень страдает, поверь.

— Я знаю, я чувствую это. После коронации он сильно изменился. Не скажу, что однозначно плохо, но он стал каким-то другим.

Я промолчала. Только я одна знала, чтó в действительности изменило Артура — его путешествие в недра Источника, в самую его преисподнюю, и встреча там с призраком Дианы. С её мёртвой душой, с сутью. По правде говоря, я боялась, что это сломит его и постепенно сведёт с ума — но, к счастью, мои опасения были напрасными. Артур оказался сильнее, чем я полагала. Да, он потерял частичку своей жизнерадостности, стал более замкнут и угрюм — надеюсь, временно, пока не сгладятся последствия испытанного шока. С другой же стороны, это происшествие заставило его внутренне собраться, мобилизовать все свои ресурсы, вследствие чего он обрёл цельность натуры, окончательно преодолел остатки своей раздвоенности, порождённой его двойственным восприятием прошлого, — лёгкой формы шизы, как он сам выражался.

— Дейдра, — начала я нерешительно. — Я уже предлагала тебе…

— Корону Света?

— Да.

— Лучше не надо. Я всё равно не соглашусь, потому что не люблю Брендона. Меня просто влечёт к нему — а это преходящее, ты же сама говорила. За пару месяцев наваждение пройдёт, я буду чувствовать к Брендону только симпатию… а этого мало для супружеской жизни. Я не хочу сделать его несчастным. И самой стать ещё несчастнее, чем сейчас.

Я вздохнула. В словах Дейдры был свой резон, и умом я понимала это. Однако сердцу не прикажешь — а сейчас моё сердце говорило от имени Брендона.

— Ведь он нравится тебе, не так ли?

— Да, нравится. И теперь… когда знаю о ребёнке Даны и Артура, я могла бы переспать с ним. Но разве это решит наши проблемы?

— Вполне может решить. Вам нужно вместе окунуться в Источник, и тогда… в общем, если у тебя есть склонность полюбить Брендона, ты полюбишь его.

Дейдра грустно покачала головой:

— Вместе окунуться, говоришь? Кажется, я понимаю, что ты имеешь в виду. Не просто окунуться вдвоём — но вместе! Это здорово смахивает на ритуальное совокупление.

— Не в большей степени, чем первая брачная ночь, — парировала я. — В определённом смысле, это тоже ритуальное совокупление, однако никто не находит в нём ничего пошлого. Что мешает тебе и Брендону провести вашу первую брачную ночь в Безвременье?

Посмотрев на моё предложение под таким углом зрения, Дейдра призадумалась.

— Пожалуй, ты права… но только отчасти. Привкус пошлости всё же остаётся. Может, со временем, когда я разлюблю Артура или, по крайней мере, смирюсь с его потерей… И кстати, о времени. Мне ещё несколько лет ждать пробуждения моего Дара, так что вопрос о… брачной ночи в Безвременье для меня пока не актуален.

— Эти годы могут пролететь за считанные дни, — заметила я. — В быстром потоке времени.

— Для вас — да, но не для меня. Всё равно я проживу их сполна, в каком бы мире вы меня не поселили. Я бы многое отдала, лишь бы скорее созрел мой Дар, но время не обманешь. И если я должна провести ещё несколько лет в ожидании, то предпочитаю провести их на родине.

— Что ж, — сказала я сокрушённо. — Воля твоя. Что ты намерена делать?

— Жить, — просто ответила Дейдра. — Помимо любви, на свете есть ещё много интересных вещей. К примеру, математика… — Она вяло улыбнулась. — Знаешь, до шестнадцати лет я совсем не интересовалась парнями, а дни напролёт штудировала трактаты по алгебре, геометрии, астрономии. Мы с Колином были два сапога пара, только ему больше нравилась алхимия. Если бы ты появилась раньше со своими книжками по высшей математике, я бы, наверное, не бросилась в тот дурацкий загул. А позже, быть может, не полюбила бы Артура… и, может, это было бы к лучшему… — Дейдра умолкла и устремила свой взгляд на книжные полки, уставленные главным образом художественной литературой.