– Ты о чем это? – удивился Джузеппе.

– Текилла, говорю, – снова вздохнул Ганц. – Помнишь, мы с ним в прошлый раз пили?

– А-а. Да, весьма живительная субстанция была, – согласился магистр.

– Как-то не слышу я в твоем голосе энтузиазма, – укорил его Ганц.

– Откуда энтузиазм? Я спать хочу, – и, словно в подтверждение своих слов, Джузеппе душераздирающе зевнул.

– Предлагал ведь Вельзевул сувенир на память, – меланхолично продолжил Ганц. – Наверняка, если бы он опять пошарил по карманам, то бутылочку, а то и две отыскал бы.

– Почему ты не попросил? – вяло поинтересовался Пироман. – Постеснялся, что ли?

– Нет, конечно. Причем здесь, вообще, стеснительность? Просто неэтично это. Пусть гроссмейстер Ристен и преступник, но менять живого человека на выпивку… нехорошо, как-то. Тем более, наша костоломка тоже неплоха.

– Это точно, неплоха, – согласился Джузеппе. – Только меня сейчас на выпивку совсем не тянет. На самом деле, спать очень хочется.

– И есть, – добавил Пироман.

– Подумаешь, большое дело, – отмахнулся Ганц. – Работу свою мы закончили, все подвиги на сегодня совершили, едем домой. А там нянюшка Матильда, да будет она всегда во здравии и благополучии. Она и постелью обеспечит и едой. Мясное рагу с ореховым соусом… ты что-то сказал, Пироман?

– Это я сглотнул.