Азиатские деспотии строились на принципе подчинения и насилия, а для государств европейского типа характерен принцип общественного договора.

Действительно ли принцип обязательной службы дворян с земли был насильно навязан российскому дворянству сверху?

Объединение земель вокруг Москвы сопровождалось конфискациями владений местных бояр. К началу XVI в. образовался избыток экспроприированных земель, а в результате казна смогла наделить государственными имениями — поместьями не отдельных лиц, не отдельные группы, а все сословие московских служилых людей. Сложился порядок, при котором казна обеспечивала поместьями не только служилых людей, но и их детей и внуков, едва те достигали совершеннолетия и поступали на государеву службу. Этот порядок превратился в традицию, не получив законодательного оформления, что было характерно для Московского царства и его юриспруденции.

Со времени реформ Ивана IV власти стали проводить периодические смотры дворян по всем уездам государства. На смотрах молодым детям боярским, начинавшим службу, назначали «оклады» в соответствии с «окладами» их отцов.

Принцип обязательной службы дворян с земли был введен в результате своего рода «общественного договора». Суть его была такова: казна брала на себя обязательство обеспечить дворян и их потомков в мужском колене поместьями, необходимыми для службы, а дворяне, со своей стороны, признали принцип обязательной службы с земли. В условиях постоянного дробления земельной собственности новый порядок был исключительно выгоден дворянам. Казалось, он избавлял дворян от кошмара обнищания.

По своему типу российское самодержавие не было ни деспотическим самодержавием, ни азиатской деспотией. Принудительное закрепощение дворян службой не более чем миф.

Распространение принципа обязательной службы на вотчины и наследование поместий (при условии службы) создали почву для сближения поместья и вотчины. Наследование поместья в нескольких поколениях вело к тому, что поместье, оставаясь казенной собственностью, уже в XVI в. стало приобретать черты наследственного частного владения, перерождаясь в частную собственность. Опричнина грубо прервала этот процесс, задержав его на целое столетие. В годы опричнины царь конфисковал поместья у тысяч дворян, исправно несших службу и не причастных ни к какой «измене». Надежды дворян на то, что им со временем удастся закрепить за собой в собственность полученные из казны имения, развеялись в прах. Опричные конфискации доказали всем, что реальным собственником всех поместных земель остается государство.

Казна не была лишь титульным, номинальным собственником поместных имений. Господство государственной собственности повлекло за собой решительную перестройку всей налоговой системы в XVI в. Будучи собственником колоссального фонда поместных земель, государство реализовало право собственника, присваивая земельную ренту в виде высоких налогов. Царские подати непомерно выросли.

Господство государственной собственности породило первую «великую утопию» в истории России. При многодетности дворянских семей и отсутствии майората неизбежные разделы имения между сыновьями всегда грозили землевладельцу оскудением. Впервые в XVI в. государство взяло на себя обязательство обеспечить поместьями тех, кто несет государеву службу, на все обозримое будущее.

Созданная военно-служилая система не могла существовать без постоянных войн, без завоевания новых территорий. Так имперская политика получила необходимое обоснование. Фонд свободных земель внутри царства был исчерпан. Дворяне все чаще обращали взоры в сторону соседних государств. Устами Ивана Пересветова они требовали завоевания «подрайской землицы» — Казанского ханства. Казань была покорена, но распаханных земель там оказалось немного. Эти земли были тотчас же розданы московским помещикам. Завоевание Ливонии позволило Грозному приступить к раздаче поместий в Прибалтике. Однако война завершилась тягчайшим поражением. Попытка расширить фонд поместных земель на западе не удалась.

Опричнина Ивана Грозного расколола дворян. Позднее она уступила место «двору», благодаря чему раскол продолжался более двух десятилетий. Это обстоятельство, без всякого сомнения, замедлило процесс формирования дворянского сословия. Бывшие опричники и их сыновья не забыли о своих успехах на опричной службе, и многие из них оказались в стане самозванцев. Среди героев Смуты были Басмановы и их родственники Плещеевы, Бельские и Салтыковы.

Кризис дворянского сословия, разразившийся в конце XVI в., носил несравненно более разрушительный характер, чем в годы опричнины, так как повлек за собой разорение значительной части дворянского сословия.

Дворянские семьи были многодетными. Биологический процесс размножения далеко обгонял возможности наделения новых поколений казенными имениями — поместьями. Диспропорция увеличилась в результате разрухи, воцарившейся в стране в конце правления Грозного, и трехлетнего голода при царе Борисе. Поместный фонд в подавляющей своей части запустел.

Помещичьи крестьяне не в состоянии были платить военные налоги и бежали из поместий. Обедневшие дети боярские не могли купить боевого коня, кольчугу, шлем и запастись продовольствием на время похода.

Принцип государственного обеспечения и регулирования не мог приостановить процесс дробления и упадка поместий. Имения нищали, заброшенная пашня зарастала лесом. Поместья подвергались такому же дроблению, как вотчины.

Поддержание поместного фонда в цветущем состоянии требовало от государства непомерных расходов. Бремя государственной земельной собственности оказалось непосильным для разоренной страны.

В момент присоединения к Москве Новгородская вотчина и в целом Новгородский край находились в цветущем состоянии. Сто лет господства государственной собственности превратили Новгородскую землю в огромный пустырь. Кризис поместной системы привел к социальной деградации низшего слоя дворянства. В середине XVI в. на каждое новгородское поместье приходилось 20–25 дворов, столетие спустя — всего 6 дворов.

Явные признаки упадка военно-служилой поместной системы обозначились уже в 60-е годы XVI в. В письме к царю А. Курбский мрачными красками рисовал положение обнищавшего дворянства: «Воинской же чин строев ныне худеишии строев обретеся, яко многим не имети не токмо коней, ко бранем уготовленных, или оружии ратных, но и дневныя пищи…»

Новгородские писцовые книги создают картину полного разорения поместных земель, составлявших ядро государственного фонда.

Столкнувшись с проблемой оскудения мелкопоместного дворянства, власти оказались перед выбором. Они могли субсидировать обедневших дворян, обеспечить их оружием и лошадьми, ссудить деньгам и. Для этого потребовались бы огромные средства, которых у казны не было. Но был и другой способ вернуть оскудевшего дворянина на военную службу.

Господство государственной земельной собственности изменило характер частной военной службы. В XV в. бояре владели вотчинами и держали боевых слуг на частной службе. В XVI в. землевладельцы и их боевые холопы жили в поместье — на государевой земле, помещики наделяли боевых холопов служней пашней. В таких условиях частная военная служба стала рассматриваться как государственная повинность.