На следующий день они приземлились в аэропорту «Руасси – Шарль де Голль», забрали чемодан Алека и сели в поезд до Фонтенбло. В туристическом агентстве они раздобыли подробную карту Национального географического института и местный путеводитель. Пока Алек устраивался в ближайшей гостинице, Натан, вооружившись картами, шел тем же маршрутом, что и Николь Баллан. Он запоминал запахи, звуки, все подробности этого пейзажа: двадцать пять тысяч гектаров леса, песчаных равнин, скал, изборожденных многокилометровыми туристическими тропами. Запахи подлеска, хвойных деревьев, мха, двуокиси углерода. И пение тысяч птиц, постоянный гул, который словно обрамлял этот островок дикой природы. К концу пути он наткнулся на группу туристов, которые штурмовали скалу метров пятнадцати высотой. Занятия по альпинизму. Тренер знал одного «фаната скалолазания», который занимался здесь в любую погоду. Его звали Жак Бланшар, и жил он в Фонтенбло.

Натан смотрел на молодую листву. Два месяца назад на деревьях листьев еще не было, и за скалистой грядой начиналось открытое пространство.

Он зашел за Алеком в гостиницу и попросил его надеть что-нибудь классическое, чтобы сойти за копа. В 18.30 из интерфона дома Жака Бланшара раздался гнусавый голос. Алек сообщил, что двое полицейских из Интерпола хотят задать ему несколько вопросов. «Скалолаз» встретил их на лестничной площадке перед своей квартирой. Он был одет в цвета фейерверка на 14 июля. От лодыжек до подбородка его обтягивал сине-бело-красный комбинезон. Он собирался отправиться на велосипедную прогулку. Условия для допроса были просто идеальными. Он спешил и нервничал, чувствуя себя очень неудобно в туфлях, предназначенных исключительно для того, чтобы крутить педали, и в смешной шапочке. Взглянув на часы с хронометром и счетчик сердечного пульса, он скорчил недовольную мину. Допрос проходил на половичке возле двери и длился не дольше десяти минут. Алек оказался не таким уж полиглотом, и Бланшару пришлось повторять все по два раза. Он вспомнил про 25 марта, потому что это был как раз тот день, когда он под проливным дождем карабкался на пятнадцатиметровую Дам Жуан, самую высокую скалу в окрестностях Фонтенбло. А еще в этот самый день напали на женщину. Он в полицию не пошел, потому что ему нечего было сообщить. Натан через Алека попросил его просто описать то, что он видел. Когда взбираешься на вершину, останавливаешься перевести дыхание и осматриваешь окрестности, даже если идет дождь. Бланшар видел пару оленей, которые перебегали тропинку, несколько птиц, которые прогуливались по серой равнине, людей на автобусной остановке, самолет в небе.

– Сколько людей было на остановке?

– Трое или четверо, – перевел Алек.

– У них были зонтики?

– Он спрашивает, как так получилось, что вы не говорите по-французски?

– Скажи ему, что я из ФБР и что я сотрудничаю с Интерполом. И пусть отвечает только на вопросы.

Алек на своем школьном французском кое-как объяснился с собеседником и повернулся к Натану:

– У них не было зонтиков.

Психологический портрет убийцы Марии и Николь вырисовывался все отчетливее. Член группы похитителей он не ограничился «дозволенными» жертвами. Участие в похищении и пленении самых красивых женщин планеты что-то перевернуло в его голове. Его группа оказалась в Соединенных Штатах с целью помочь гангстерам, которые должны были похищать ай-ка, потому что большинство из них проживали именно на американской земле. Почти половина, если верить вписку Райлера на DVD. Во Франции находились всего семь, и все в парижском регионе. Французская группа, которой поручалось их похитить, размещалась в Фонтенбло. Один из членов команды обратил внимание на ежедневные пробежки Николь Баллан. Эти двое были созданы для того, чтобы встретиться. Психопат подстерег ее, изнасиловал, убил. Члены группы отправились на его поиски. Это они стояли без зонтиков на автобусной остановке. Своего сообщника они обнаружили на опушке леса, растерянного, грязного, с очередной жертвой на своем счету. Они пользовались общественным транспортом, чтобы не оставлять следов. Их приютили местные дельцы, чья организация, вероятно, способствовала переброске ай-ка в страны Восточной Европы, в направлении, противоположном тому, куда обычно направлялись проститутки с Балкан.

– О чем вы думаете? – прозвучал вдруг вопрос.

Натан совсем забыл, что сидит в ресторане в компании Алека. Он был настолько погружен в свои мысли, что вряд ли смог бы вспомнить, что они ели на ужин.

– Мне нужна проститутка.

– Никогда не платил, чтобы спать с женщинами.

– Спроси у официанта, где можно их найти.

Алек откинулся назад и подозвал официанта.

Оказалось, проститутки стоят вдоль автострады.

Под соблазнительными одеждами без труда угадывалась изможденная плоть. Как любой товар общества потребления, проститутки стремительно подвергались девальвации.

– Можете мне объяснить, что вам пришло в голову?

С тех пор как они вышли из ресторана, Алеку так и не удалось разговорить Натана. Они шли минут десять, прежде чем на пути им попались первые путаны. Натан остановил свой выбор на самой молоденькой.

– Спроси ее, сколько возьмет за двоих?

– За двоих?

– Вы мне нужны.

Алек обратился к девице, которая адресовала ему улыбку на своем грубо раскрашенном личике.

– За обслуживание двоих триста евро.

– Ладно.

– Вы уверены, что знаете, чего хотите?

Девица, покачивая бедрами, направилась в сторону, и они последовали за ней до рощицы, где все уже было приготовлено. Покрывало, термосы, канистра с водой, пакет салфеток. Она потребовала деньги; Натан отсчитал три сотенные купюры, которые тут же исчезли в ее сапоге. Она сняла розовый меховой жакет, из кружевной блузки вывалились груди; прилепила к стволу дерева жевательную резинку и уставилась на их ширинки.

– Спроси, как ее зовут.

– Белинда, – ответила девица.

Она понимала по-английски.

– Откуда вы? – спросил Натан.

– Болгария.

– Вы давно во Франции?

– Будете говорить или трахать?

– Говорить.

Алек застегнул ширинку.

– Когда я захочу рассказать про свою жизнь, то напишу книгу.

– Меня интересует только одна глава, в которой говорится о том, каким путем вы добирались из Болгарии.

– С какой стати я буду все это рассказывать?

– Мы заплатили тебе триста евро.

– Это чтобы вас сосать.

– А за разговоры какой тариф?

– У вас денег не хватит.

– Сколько? – спросил Алек.

– Если я заговорю и мой кот об этом узнает, он засунет мне по пивной бутылке в каждую дырку и будет избивать, пока я не превращусь в мешок с толченым стеклом. По-вашему, сколько это стоит?