– …надеюсь, вы остались довольны моей информацией?

– Да, э… – замялся Рыжий, видимо выбирая, как назвать собеседника. – Да, информация оказалась верной. Но откуда она у вас, и в чём здесь ваш интерес?

– Позвольте не ответить на первый вопрос. Интерес – мы хотим, чтобы вы приняли нашу сторону, и потому сделали вам аванс.

– Любопытно, – Рыжий положил ногу на ногу. – Чью это – вашу?

– Прекратите, вы же всё прекрасно понимаете. Его Святейшество вас не торопит, но просит ускорить принятие решения.

– А зачем мне это?

– Разве вы не понимаете? Ваши друзья почти проиграли, и пора принимать другие правила игры, если не хотите оказаться на обочине.

– Ещё не вечер… Впрочем, я подумаю. Благодарю за аванс.

– Подумайте. И опасайтесь Уайтбриджа. Я, с вашего позволения, откланяюсь…

Второй собеседник вышел, а через минуту в комнату вошёл высокий худощавый человек с очень сильным и волевым лицом, немного смягчённым интеллигентной бородкой. Изображение сразу погасло, но звук ещё был:

– Я так и думал, – коротко бросил вошедший. – Ну что ж, давайте попробуем поиграть с ними…

– Я не уверен…

– А я уверен! Что-то мы упустили в Ватикане. Ладно, наверстаем. Что вы сделали с вашим пленником?

– Ну, он всё, что мог, рассказал, – протянул Рыжий. – Теперь я думаю, как с ним дальше поступить. А вот тому, который разыскивал нашего гостя на месте катастрофы, непостижимым образом удалось пропасть, хотя мои люди и утверждают, что сработали со стопроцентным результатом.

– Любопытно. Впрочем, у меня сразу родилась одна догадка. Мне кажется, что этот самый Уайтбридж, которого вам советовал опасаться папский посланец, Володя, упомянутый вашим… экхм… гостем, а также этот пропавший подозрительный тип – одно и то же лицо. Но я, что ещё интереснее, видимо, знаю его и под другим именем. Если это так, то этот человек – мой очень старый знакомый, точнее, я его знаю, а он обо мне только догадывается. Надо срочно найти этого таинственного Володю, мне очень хочется понять, прав ли я.

Пропал и звук.

– Ты смотри-ка, оказывается Антахиол не так и глуп, как я думал, – обеспокоенно протянул Ленеакр. – Срочно выходи на связь с Романом, пусть все силы приложит, чтобы найти Томпсона.

Несмотря на довольно раннее время, движение по городу было никудышным. Все медленно плелись, ругаясь вслух и про себя на власти, дебилов, купивших права, государственную инспекцию по безопасности дорожного движения, узкие дороги, погоду и на себя любимого, которому лень было поехать на метро. Володя же ехал молча, ни о чём подобном даже не думал, сосредоточившись на своих, более важных для него, переживаниях. А содержание оных было связано с двумя вещами: что делать дальше в смысле поисков отца Ренаты (стоит ли его вообще искать) и как поступить с посапывающей рядом самой Ренатой. Девушка настолько умаялась за эти сутки, что не выдержала и отключилась, уронив голову на куртку, упёртую в дверь. Справедливости ради надо заметить, что куртку ей под голову подсунул Володя, минут двадцать с сочувствием наблюдавший, как на каждой неровности голова девушки бьётся о стекло. Даже на куртке спать таким образом, наверное, совсем неудобно. Однако мало кто из людей в состоянии выдержать такой изнуряющий марафон, какой выпал на долю этой, в общем-то, хрупкой девочки. Себя Володя в расчёт не брал – его чудесный организм выдерживал ещё и не такие нагрузки.

Так что же всё-таки делать с Ренатой? Ну зачем он ей всё рассказал? Ведь мог бы теперь не мучиться. Ан нет, потянуло пооткровенничать, поделиться тем, что так редко удавалось кому-нибудь поведать. Старый сентиментальный дурень… И ведь бывало же с ним такое и раньше: несколько подобных ошибок всегда заканчивались большими неприятностями и для него самого, и для того, кто узнавал его тайну. Ладно, с Ренатой потом. А теперь надо разобраться с насущным, самым важным на этот момент…

«И куда ты лезешь, ублюдок?» – это замечание Володи было адресовано большому чёрному внедорожнику, особо нагло его оттиравшему. Что за водители в Москве? Хотя, правды ради, всё-таки лучше, чем в Египте…

Итак, что мы имеем? Алексея Рудольфовича прибрала к рукам явно противоборствующая сторона, в этом нет сомнений. Если бы это были друзья, то родным уже сообщили бы. Ради Рудольфовича пустили под откос поезд или нет, пока непонятно, да и не это важно. Похоже, что там пересеклось сразу множество интересов – людей примечательных в поезде ехало много. Но вот то, что кортеж забрал Ренатиного отца почти сразу, ясно говорит: похитители были в курсе того, что случится с поездом и что этим поездом должен был ехать он. Быстро они, однако, сориентировались. Видимо, всё-таки, известия, неприятные для себя, Рыжий получил почти в тот же день, когда Рудольфович встречался с Володей. Значит, прокололся или сам Алексей, или Володя. О кроте у Рудольфовича сейчас остаётся только догадываться, а вот кто мог сдать Володю… Таких индивидов можно было по пальцам пересчитать. Итак, ещё раз пробежимся по возможным кандидатурам и их мотивам.

Первое. В Лондоне господин Кун и иже с ним решили поменять свои планы и просто слили своего агента. Возможно? Возможно, очень возможно. В таких играх и у таких игроков никогда не бывает понятия «свой-чужой», есть только категория «нужный в данный момент – ненужный в данный момент». Стал не нужен – и сразу в утиль. Тогда расстрел в лесу – самый удобный выход, труп точно никому ничего не расскажет. Ладно, как версия принимается, но легко проверяется. На такой случай у Володи был подготовлен канал, по которому легко понять, что там мистер Кун себе такого надумал. Надо только до компьютера добраться. А компьютер остался на столе в неприметной Володиной квартире. Значит, крайне необходимо попасть туда. А заодно, кстати, и проверить, конкретно ли за ним шли или просто попытались убрать как чересчур любопытствующего. Если шли за ним, тогда должны и в квартире ждать. Или, по крайней мере, обнаружатся следы присутствия наблюдателей.

Второй вариант. На Володю настучал Шапиро. Маловероятно, конечно, он ведь, собственно, ничего и не знает. Но, допустим, банкир слил Володю гэбэшникам просто как любопытного персонажа, а те стали наблюдать, засекли его встречу с Алексеем Рудольфовичем и стали копать. Не очень верится: почти вся местная ГБ сейчас в жёстких руках начальника Рудольфовича, а тому никаких сложных схем придумывать не надо – он может сделать всё гораздо проще. Да и зачем это было бы ему нужно, если появился реальный шанс выиграть в почти пятнадцатилетней войне. Тем не менее, сам Шапиро что-то знает – какую-то страшную тайну. И спросить его о ней нужно очень настойчиво. А вдруг и в самом деле тайна окажется важной?

Третий вариант сдачи информации о себе Володя даже рассматривать боялся, поскольку источником мог быть только отец Фабио. А с этим достойным господином у него в последнее время образовалось столько завязок, что одной Россией дело точно не ограничится, ловля пойдёт по всему миру. Тогда придётся залечь глубоко на дно, а такие периоды своей жизни Володя ненавидел всей душой. Сидеть где-нибудь в горах или глухой тайге и ждать, пока о тебе забудут. При этом ничего не делая и никак не влияя на судьбы мира… Это ужасно, отвратительно, в такие годы хотелось самому побыстрее закончить своё земное существование. Нет, только не это!